Бабек
Шрифт:
Чем больше денег налоговый пресс выкачивал из провинций, тем больше нищали крестьяне, тем меньше оставалось на долю феодалов, между тем как рост доходов казны, создавая безумную роскошь двора, шел на пользу буржуазии Багдада и других городов Савада, поставлявшей предметы роскоши.
К началу IX века империю халифов охватило глубокое брожение. Не было области, не было класса, за исключением буржуазии Багдада и городов Савада, которые были бы довольны, которые не жаждали бы перемен.
На далекой западной окраине, в Мавритании и Ифрикии, барбары-кочевники стонали под игом арабов и терпели от них всяческие притеснения. В Египте канты — туземные земледельцы — были задавлены повинностями и барщиной. Недоволен был и торговый класс Александрии, преимущественно арабского происхождения. Его стремления сводились к тому, чтобы Александрия стала центром мировой торговли, чтобы индийские, китайские и малайские товары приходили
И все это недовольство неустанно подогревалось, раздувалось пропагандой потомков Али.
Али сделался правителем после убийства халифа Отмана, происходившего из рода Оммайядов, представителя интересов арабской родовой знати, щедро раздававшего ей и государственные деньги, и государственные земли. Али, напротив, опирался на крестьянство Медины и на новообращенных мусульман из покоренных народов, отбирал у арабских главарей розданные Отманом земли, окружал себя выходцами из низших классов. После его убийства престол опять перешел к Оммайядам и начались гонения на детей и внуков Али. Когда в Иране началось движение против арабской знати и их ставленников — Оммайядов, Алиды принимали в ней участие рука об руку с Аб-басидами: ведь официальным лозунгом восстания было восстановление в правах на престол рода Мохам-меда, а они были ближе к мединскому пророку, чем Аббасы. Али был женат на дочери Мохаммеда, а сле-довательно, Алиды были прямыми потомками пророка, что давало уверенность, что халифами станут члены их рода. В этой борьбе за престол Алиды вынуждены были уступить место Аббасидам, так как материальные средства их были скудны. Сам Аббас, дядя Мохаммеда, был ростовщиком и оставил большое состояние, которое приумножили его дети, особенно один из его сыновей, — правитель Басры. Во времена Али он бежал в Мекку, захватив и всю кассу своей провинции: много миллионов дирхемов. Его потомки продолжали заботиться об увеличении своего богатства, и это богатство дало им возможность победить в состязании за престол Алидов, не сумевших накопить состояния, по большой части оставшихся бедняками. Аббасиды завладели престолом, а Алиды начали бороться против них, как прежде боролись против Оммайядов.
Потомство Али к началу IX века чрезвычайно размножилось, они рассеялись по всем областям империи, породнились с туземным населением, среди них встречались представители самых разнообразных классов, от нищих до землевладельцев, но больший-ство оставалось бедняками, особенно те, которые жили в Медине. Глухое брожение, которое происходило повсеместно в халифате перед воцарением Мамуна и развивалось во всех классах империи, было использовано Алидами.
В каждой области, внутри каждого класса области были свои Алиды, и их, прямых потомков пророка, с неоспоримыми правами на престол, недовольные избирали предводителями. В Аравии крестьянская беднота подняла в 762 году восстание и одного из потомков Али сделала халифом; одновременно брат его пробрался в Басру и поднял там городскую бедноту. Халиф Мансур с трудом подавил восстание и в Медине и в Басре и казнил многих Алидов. По сведениям историков, в Багдадском дворце была комната, в которой, как в музее, были собраны десятки голов потомков Мохаммеда. Однако одному из них удалось бежать из Медины; он пробрался на крайний запад, в Мавританию, где восставшие берберы сделали его своим вождем, и он стал главой самостоятельного государства, оторвавшегося от халифата.
У Алидов, живших в Иране, были связи с феодалами. Ремесленники иранских городов, особенно ара-бизированных, как Кум, Кашнар, имели своих Алидов, на которых возлагали надежды в борьбе за улучшение своей доли. Везде, где были недовольные, Алиды олицетворяли чаяния обиженных и угнетенных, везде шла широкая пропаганда в их пользу.
Пред лицом всех этих классовых и национальных противоречий, пред лицом ослабленной военной мощи халифата, пред лицом неустанной подпольной пропаганды, могущество халифата становилось призрачным. Халифат был несомненно колоссом, но колоссом на глиняных ногах.
После смерти Гаруна эти противоречия обострились настолько, что вызвали междоусобную войну из-за престола между детьми Гаруна, совершенно парализовавшую силы империи. Эта война дала Бабеку возможность не только поднять мятеж, но и укрепить свои позиции, зажечь пожар восстания по всему Азербайджану, не встречая нигде серьезного противодействия.
Впрочем и после прекращения междоусобной войны претендентов на престол, когда прочно и окончательно воцарился Мамун, обстановка благоприятствовала Бабеку. Халиф и по обстоятельствам времени и по своему окружению не был в состоянии дать энергичный отпор азербайджанскому восстанию. Свои силы ему приходилось затрачивать в других частях халифата.
Мамун
Умирая, халиф Гарун завещал престол Эмину, сыну от своей главной жены Зобеиды; управление же всеми восточными провинциями халифата поручил другому своему сыну, Мамуну, происходившему от матери персиянки. К нему же после смерти Эмина должен был перейти престол. Резиденция Мамуна была в главном городе Хорасана — в Мерве, окруженном владениями иранских феодалов.
Эмин искал себе опору в арабской и обарабившейся буржуазии городов Багдада и Савада; на Мамуна возлагали все свои чаяния иранские феодалы. Противоречия между этими двумя классами привели и не могли не привести сыновей Гаруна к открытому столкновению, к гражданской войне.
Эмин об'явил, в нарушение завещания своего отца, своим наследником сына, отстраняя этим от престолонаследия своего брата Мамуна. Мамун прекратил сношения с центром, перестал чеканить на монетах имя брата и начал повсюду, вплоть до Багдада, поднимать против него народ.
Эмин выслал против непокорного брата войска. Дружины, набранные среди арабов Савада, не желали итти в поход, который не сулил богатой добычи и отрывал их от мирных занятий. Жалкие остатки этих войск были разгромлены около Рея иранскими отрядами Мамуна, руководимыми иранцем же, командующим войскам Тагиром ибн Хусейн. Мамун овладел всей страной до границ Савада. В войсках нового набора, посланных Эмином, вспыхнули раздоры между арабскими и хорасанскими частями. Кончилось тем, что и те и другие бросили лагерь и вернулись самовольно в Багдад (конец 811 года).
Эмин решил привлечь более надежные войска из Сирии. Они были чисто арабскими, были более воинственны, чем багдадские купцы. Но главный контингент их составляли племена, главари которых сильнее всего пострадали при Абу Муслиме, и их преданность Аббасидам была более чем сомнительна. К тому же в это время среди них разгорелись междуплеменные раздоры, почти не прекращавшиеся среди арабских кочевников. Сирийцы не дали почти ничего. Небольшой отряд их, не доходя до Багдада, соединился с хорасанской гвардией халифа, но тут же между обеими национальностями возникли кровавые конфликты, и разгорелся настоящий бой; сирийцы круто повернули и пошли назад в Сирию. Хорасанская гвардия, распропагандированная агентами Мамуна, взбунтовалась, и мятеж был подавлен лишь с большим трудом.
Войска же Мамуна подходили все ближе и ближе к столице: подходили они с двух сторон, изолируя доступ к ней с запада и с востока.
Багдад оказался отрезанным от западных провинций, войска требовали денег. Эмину пришлось обложить буржуазию, и этим он лишился последней опоры. Все же около полутора лет он еще держался за крепкими стенами столицы, а в последнее время за стенами дворца. Наконец голод заставил его покинуть дворец и отплыть на лодке к главнокомандующему войсками Мамуна, арабу Гартама, старому слуге Аббасидов, надеясь на пощаду с его стороны. По дороге его лодку перехватили воины Тагира, командовавшего осадными отрядами, и по приказу последнего ему отрубили голову (сентябрь 813 г.).
Мамун вышел победителем из борьбы и поспешил прежде всего выполнить желания феодалов. Он не переехал в Багдад, а остался в Мерве. Визарем его был перешедший в ислам иранец Фадл ибн Сахл; теперь брат его Хасан был назначен правителем Савада и всех западных провинций.
Недовольством населения Аравии и Басры, подогреваемым иранофильской политикой Мамуна, не замедлили воспользоваться Алиды: им удалось поднять восстание, охватившее всю Аравию, Савад и Хузистан и тянувшееся с начала 815 до середины 816 года, когда его удалось подавить.