Бабкино наследство
Шрифт:
– Это был самый веселый бой в моей жизни, – сказал он и представился, – я придворный маг и крестный отец принцессы Виктории, Хортус. С кем имею честь?
– Я – Василий – потомственная ведьма. Если захотите, как-нибудь расскажу историю о том, как мы сюда попали. Это Ерема, домовой, мой наставник и хранитель. Это Стелла – начинающая волшебница, Филимон – чудо природы, вернее, удачный результат неудачного колдовства. И наконец… А что вы сделали с моими братками?
– Это с теми двумя молодчиками в розовых чепчиках? Они что, твои родственники? –
– Да нет, просто так принято говорить в моем мире. Надеюсь, вы их не испепелили? – испугался я. – Они, конечно, неидеальны, но такой участи не заслуживают.
– Не волнуйся, вот они уже бегут. – При этих словах Хортус щелкнул пальцами, и из леса показались разъяренные Вован с Димоном. Но их кулачищи не дотянулись до волшебника, так как ударились в прозрачную преграду, поставленную Хортусом. Они боролись с преградой некоторое время, напоминая мимов, работающих в парке. А что? Если у них не будет работы, они смогут попробовать себя на поприще искусства. А пока, вымотанные бесполезной борьбой, держась друг за друга, они спросили, кивнув на Хортуса: «Он вас беспокоит? Щас, мы только отдышимся».
Все засмеялись, и было решено продолжить знакомство в ближайшей таверне.
Мужчины тоже плачут. Иногда. Без свидетелей. Хотя один свидетель всегда есть – Бог.
Григорио плакал горько и безутешно. Плакал, лежа на полу в своей церкви. Рухнуло все! Все, чем он жил, во что верил.
Григорио был третьим сыном из четырех. Королевским сыном. У него, конечно, был шанс, но очень слабый. Он стал бы королем после отречения своего старшего брата, Георга, от престола, что было очень маловероятно, потому что ни один нормальный человек не откажется от короны добровольно. И после того как еще одного его брата – Альберта, после отречения от престола Георга, признают умалишенным, что вряд ли возможно, учитывая его ученые степени по астрономии и алхимии. Григорио, понимая все это, выбрал свой путь – служение Господу. Он нашел в этом успокоение и смысл жизни.
Но так случилось, что однажды Григорио влюбился в одну свою прекрасную прихожанку. Для католического священника земная любовь, хоть и платоническая, под запретом, и он всячески боролся с нею. Ведь единственной его любовью должен быть его Бог. Во время проповедей он не смел даже смотреть в сторону девушки, однако он замечал, что она прекрасна, как весенние цветы, и имя у нее было такое же. От ее имени веяло свежим весенним ветерком, оно звучало как чистый горный ручей с хрустальной водой – Фелиция.
Фелиция! Фелиция!
Теперь ее нет. Господь забрал ее, отнял у Григорио единственную радость. Судьба? Разве может быть такая судьба у юного невинного создания, которое и жить не начало?
– Ты решил меня так наказать? Почему? За что ты отнял ее у меня? Тебе мало было того, что я служил тебе верой и правдой, что отдавал тебе всего себя, что любил тебя, Господи! – бросал обвинения Григорио своему Богу. – И сейчас ты молчишь! Ты забыл меня?
И вновь пустой костел наполнился рыданиями и стонами.
Но сейчас он обвинял своего Господа, и когда были брошены слова: «Я отрекаюсь от тебя!» – из самого темного угла раздались слова: – Наконец-то!
Григорио вскочил.
– Кто там? – Он вглядывался в темноту, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.
– Бес, – услышал он в ответ.
– Какой Бес? – Григорио испугался. Как верующий человек, он очень боялся за свою душу.
– Третьего разряда, – услышал он в ответ.
– Почему третьего? – Странный разговор продолжался.
– До шестого пока не дослужился. – При этих словах Бес вышел из тени и подошел к сидящему на полу Григорио.
– Почему до шестого? – Григорио смотрел на Беса снизу вверх.
– Шестой – последний! – Бес уселся на полу рядом с Григорио.
– А дальше что? – снова спросил Григорио, ему уже не было так страшно, Бес был неплохим психологом.
– Может, хватит вопросов на сегодня? Любознательный ты мой, – улыбнулся представитель преисподней.
Григорио пожал плечами и без интереса уставился на непрошеного гостя.
– Ну что? Поговорим о деле? – сказал Бес. И добавил, увидев в глазах Григорио немой вопрос: – Дело об отречении. «Обиженный священник против Господа». Посмотрим на материалы дела.
Бес щелкнул пальцами, и откуда-то сверху упала… Вы думаете, толстенная стопка исписанных мелким почерком листов? Нет! Это была совсем тонкая пачка бумаги.
– Ну-с! Начнем! Обвинения, претензии и, наконец, отречение. Что это? Гордыня? – Бес преобразился. Теперь на нем был судейский парик и мантия.
– Бесу ли говорить о гордыне? – горько ухмыльнулся Григорио.
– Почему нет? Грехи – моя специализация.
– Грехи? При чем здесь я? – Григорио непонимающе уставился на Беса.
– Все грехи мерзостны пред Богом, но мерзостнее всех – гордость сердца. Гордыня! Нянчишь свою обиду? Напрасно! «Гордец редко бывает благодарным человеком: он всегда убежден, что получает меньше, чем заслуживает», как сказал один проповедник.
– Ты пришел за моей душой? – обеспокоенно спросил Григорио.
– Душой? В смысле за твоей бессмертной душой? Не-ет! Хотя… Может быть! В другой раз! – улыбнулся Бес. – А сегодня я твой ангел-хранитель. И могу предложить тебе отличное решение твоей проблемы. Не хочешь послушать?
– Что ты можешь сделать? Оживить ее? Но это невозможно!
– Конечно, невозможно, если только ты не возражаешь против жены-зомби. А что? Тихая, покорная, послушная. – Бес улыбался, глядя на растерявшегося Григорио. – Шучу, шучу! – добавил он. – Садись и слушай! Есть другие способы решения твоей проблемы.
– И чем же я заслужил такое внимание и помощь со стороны столь важной персоны?
– Нравишься ты мне. Ну и приятно подложить маленькую свинью твоему Господину, – захихикал Бес. – Ну что? Поговорим?