Бабочка во времени. Новое прошлое
Шрифт:
– Я помню даты по григорианскому календарю. Еще в школе я заучивал обе даты, но потом, поняв, что это можно легко рассчитать, стал заучивать только одну, григорианскую.
Тут я поняла, к чему он клонит, и медленно произнесла:
– Значит, 7 октября по строму стилю – это 24
– …завтра, – закончил за меня брат.
***
После нашего разговора Димка поспешил рассказать Волконскому о том, что он ошибся в датах. Владимир Михайлович немедленно позвонил Романову, но на том конце провода сообщили, что великий князь утомился и ни с кем не хочет разговаривать.
Утром Волконский повторил попытку, но великий князь еще спал.
Третий звонок тоже не увенчался успехом – Романов отбыл на Комендантское поле. Нам ничего не оставалось, как последовать за ним.
Погода, на удивление была хорошей: ясное небо, яркое солнце, и ни единого ветерка.
Людей было много: почти все трибуны, что разместили вдоль летного поля, были заполнены.
– Русский народ по истине бесстрашный, – заметил Волконский, подавая руку своей жене, которая поднималась на трибуны. – Его не испугали ни высокие цены на билеты, ни бушующая эпидемия холеры.
– У нас на глазах вершится история. Такое нельзя пропустить. – Анна Николаевна подобрала подол юбки и изящно уселась на свое место в ложе.
Мы с Димкой сели по правую руку от нее, а Владимир Михайлович – по левую.
– Сейчас даже дамы высшего света разговаривают исключительно об авиации, – продолжила Анна Николаевна. – На малом вечере у
– Если захочешь, я могу рассказать тебе об авиации, все, что знаю. Тогда ты сможешь с легкостью поддерживать разговоры.
– Было бы славно.
Анна Николаевна улыбнулась мужу, а тот поцеловал тыльную сторону ее ладони, обтянутой перчаткой.
Я переглянулась с Димой, и мы сдержанно улыбнулись. За то небольшое время, что мы прожили бок о бок с Волконскими, мы поняли, как нежно эти двое любят и заботятся друг о друге. Мне они напоминали родителей и, судя по тому, как смотрел на Волконских Димка, ему тоже.
– Великий князь! – воскликнула вдруг Анна Николаевна, вырвав ладонь из рук мужа и неприлично ткнув пальцем в небольшую группу людей, стоящих у подножия трибун.
Владимир Михайлович и Димка встрепенулись и, переглянувшись, встали с мест и направились к князю. Я держала за них кулачки и, покусывая губы, внимательно следила за братом.
Вот Димка с Волконским подошли к великому князю и поздоровались. Он кивнул им. Его спутники отошли в сторону, дав великому князю переговорить с Волконским и Димкой без их присутствия.
Мужчины принялись оживленно рассказывать. Вид Романова становился все смурнее и смурнее. Наконец он что-то быстро сказал и, развернувшись, зашагал прочь.
Плечи Димки опустились. На мой немой вопрос он отрицательно качнул головой. От досады я чуть было не выругалась, но вовремя прикусила язык.
Конец ознакомительного фрагмента.