Бабочка во времени. Новое прошлое

Рацлава Зарецкая

– И все же мне весьма любопытен источник, – произнес великий князь так тихо, что я сильнее прижала ухо к замочной скважине. Если кто-то из гостей увидит меня в таком положении, то Анна Николаевна будет долго меня отчитывать. Но не подслушать я не могла.

– Эти сведения привез я, – раздался голос брата. – В Париже у меня была тайная миссия: выслеживать революционеров.

Я еле сдержалась от возмущенного возгласа. Что за чушь он городит? Тайная миссия? Ну все, накрылся наш план по спасению Льва Мациевича медным тазом – великий князь точно не поверит Димке и Волконскому.

– Значит, вы, господин Рудомазин, решили продолжить дело своего родителя? Похвально. – В голосе великого князя проскальзывало уважение. – Что ж, тогда я прикажу проверить все летательные аппараты, которые будут демонстрироваться на праздновании воздухоплавания. Вот только…

Увы, дослушать его я так и не смогла. За моей спиной внезапно раздался веселый детский голос:

– Вика! Вот ты где!

– Ш-ш-ш! – шикнула я, прижав указательный палец к губам.

Серо-голубые глаза десятилетнего Никитки округлились. Сын великого князя – великий княжич? – послушно замолчал и шагнул ко мне. Мы оба притаились, но за дверью уже слышались тихие смешки и звон бокалов.

– Вот же блинский блин! – шепнула я, от досады закусив губу.

– Блинский блин? – озадаченно произнес Никитка. – Что это?

– Пойдем, я тебе объясню.

Взяв мальчишку за руку, я вернулась в комнату, которая сегодня в доме Волконских служила детским садом и была заполнена детьми великокняжеской четы Романовых, которые, как сказала Анна Николаевна, «наконец оказали нам честь отобедать с нами и провести вечер в наших скромных апартаментах».

Мы с Димкой ждали этого визита почти месяц! Я-то думала, что Волконские позовут Романовых, и те придут к ним уже через пару дней, но чтобы почти через месяц – это, конечно, ни в какие ворота. Однако иного выхода не было. Пришлось ждать Романовых и попутно изучать этикет и быт дворянского сословия, в которое мы с Димкой невольно вошли.

– Иди, поиграй со своими братьями, – я выпустила руку Никитки и устало опустилась на софу рядом с его сестрой Ирэн, которая была старше меня всего на два года, но казалось, что на все десять – так взросло она себя вела.

– Нет, я хочу узнать про блинский блин! – запротестовал мальчишка.

– Блинский блин? – Ирэн отвлеклась от своей заумной книги и покосилась на меня.

Я закатила глаза.

– Это такая фраза, которую употребляют в момент досады, – пояснила я. – У меня сгорел пирог! Вот же блинский блин!

– Или блин! Блинский блин, у меня сгорел блин! – хохотнула Глаша, которой поручили возиться с самыми маленькими княжичами: Дмитрием и Ростиславом. Был еще совсем мелкий, Василий, но он остался дома с няней. И слава богу, мне тут одного Никитки за глаза хватало.

Он меня как увидел, так аж рот раскрыл. Его восторга я не понимала: волосы у меня уже не были фиолетовыми – их осветлили и убрали в незамысловатую прическу, а красавицей я никогда не была. Однако мальчишка смотрел на меня как на божество и не отходил ни на шаг, что стало для меня большой помехой, когда я решила подслушать разговор удалившихся после обеда мужчин. Пришлось спрятаться от надоедливого Никитки, но и это не помогло.

– Полагаю, эту фразу лучше не произносить, – нравственно заметила Ирэн. – Звучит вульгарно.

– Блинский блин! Блинский блин! – радостно воскликнул Никитка.

Вскоре остальные дети подхватили за ним это выражение, и комната наполнилась детскими голосами, вопящими «блинский блин».

Да уж, не следовало им рассказывать про эту фразу…

Ирэн, неодобрительно покачав головой, вернулась к чтению. Меня же переполняли догадки о том, что сказал Романов. Не в силах оставаться в комнате, полной детей, я вышла коридор и направилась в сторону кухни, которая после обеда опустела за ненадобностью.

Стянув с прикрытой белой тряпочкой тарелки пирожок с яблоком, я уселась на стул и принялась его есть, обдумывая разговор мужчин в кабинете.

– Да что я так зациклилась на этом? – в конце концов пробормотала я себе под нос. – Димка же все равно мне все расскажет рано или поздно.

– Что расскажет? – Из дверной щели торчала любопытная носопырка.

– Ничего, – буркнула я. – Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.

Мальчишка испуганно схватился за нос. Дверь открылась шире, и я увидела милую мордашку Никитки.

– Ну никуда от тебя не деться! – вздохнула я и откусила от пирога.

Мальчишка с завистью посмотрел на лакомство в моих руках. За обедом он ел плохо, а его родители этого даже не заметили.

– Хочешь пирожок?

Никитка лучезарно улыбнулся и кивнул. Подбежал к столу, уселся рядом и в ожидании уставился на меня своими большими серо-голубыми глазами. У всего семейства Романовых, что сейчас гостило в доме Волконских, глаза были одинакового серо-голубого цвета и напоминали сумеречное небо с темными тучами. Никиткины же глаза были ярче и походили на голубое небо с маленькими тучками.

– С капустой или с яблоком?

– С яблоком! – Мальчишка скривился и добавил: – Не люблю капусту, она вонючая.

Усмехнувшись, я протянула Никитке пирожок с яблоком, и он с аппетитом принялся его есть, болтая ногами, которые не доходили до пола.

– Когда я вырасту, то женюсь на тебе! – серьезно объявил мальчик.

От его слов я чуть пирогом не подавилась.

– Это что еще за заявление такое? – вопросила я, откашлявшись.

– Батюшка учит нас четко формулировать свои цели и озвучивать их, – сказал Никитка, невозмутимо жуя пирог.

– Ого, – протянула я. – Значит, твоя цель – жениться?

Никитка качнул головой.

– Жениться на тебе.

– Почему именно на мне? Ты знаешь, что я тебя старше?

– Да, Ирэн сказала, что ты младше ее на два года. Тебе тринадцать.

– А тебе десять, – напомнила я этому сопляку о его возрасте. – Ничего не выйдет, ты для меня слишком маленький.

Никита посмотрел на меня так, будто я сказала глупость. Дожевав кусок пирога и проглотив его, он спокойно произнес:

– Так я же вырасту.