Бабочка во времени. Новое прошлое
Шрифт:
Анна Николаевна изящно сложила руки на животе.
– Вы с братом переместились во времени перед тем, как оказаться в воде или уже после?
– После, – уверенно ответила я. – Мы упали с раздвижного Дворцового моста в Неву, а когда оказались на берегу, вокруг уже все было иначе.
– Значит, чтобы переместиться во времени, нужна вода, – задумчиво произнесла Анна Николаевна.
– Не думаю, что только она. Мы с братом много купались, но ни разу не перемещались во времени.
– Купались в Неве? – Анна Николаевна пристально посмотрела
– Нет, в Неве не купались.
Анна Николаевна кивнула, отведя взгляд в сторону. В моем сознании мелькнула мысль, что она тоже хочет попробовать переместиться, чтобы отыскать своих детей.
– И все же я не уверена в том, что Нева – это проводник, – добавила я. – В наше время многие в нее ныряют по доброй воле. Например, водолазы. И все они возвращаются.
– Да? – на лице княгини мелькнуло разочарование.
– Мы с братом обязательно выясним, как мы сюда попали и как нам вернуться назад. – Немного подумав, я добавила: – И, если ваши дети сейчас в нашем времени, мы постараемся их найти и вернуть.
В серо-зеленых глазах княгини вспыхнула надежда. Она схватила меня за руки и крепко их сжала.
– Правда? Вы поможете?
Я кивнула.
– Значит, вы нам верите?
Хватка женщины ослабла. Она тихо вздохнула.
– Мой муж говорит, что я поверю каждому, кто даст мен надежду на то, что мои дети живы.
– Но сначала вы подвергли сомнению слова моего брата…
– Да, но тогда я еще не связала их с пропажей моих детей. – Анна Николаевна наконец отпустила мои руки и села на подлокотник кресла. – Куда мы только не обращались: в полицию, к ведунам, к царской семье… Все без толку. Никто не мог найти Диму и Леночку. У меня уже не осталось никакой надежды, и тут появляетесь вы – моя последняя надежда.
Анна Николаевна взглянула на меня так жалостливо, что у меня сжалось сердце. Наверное, наша мама тоже станет такой, когда не найдет нас с Димкой. Будет хвататься за любую ниточку, лишь бы получить надежду найти нас.
Теперь уже я взяла Анну Николаевну за руки и, подражая брату, доверительным тоном произнесла:
– Уверяю вас, мы и правда из будущего. И все, что предсказал брат, непременно сбудется. Увы, плохих событий в первой половине двадцатого века намного больше, чем хороших, и, возможно, это к лучшему, что ваши дети сейчас не в этом времени.
– Муж коротко рассказал мне о предстоящих событиях, – прошептала княгиня, будто это была государственная тайна, – но я даже представить не могу, что в стране может поменяться власть. Не будет монархии? Как в Америке?
Я мотнула головой.
– Хуже. Будет намного хуже. К власти придут люди, которым будет не свойственно милосердие и сострадание. Погибнет множество невинных людей, а те, кто останется в живых, будут жить в страхе.
– Когда у нас с месяц тому назад гостили Романовы, я невольно услышала, как Владимир выражал Александру Михайловичу свои опасения насчет революционеров.
– Романовы? – удивилась я. – У вас гостили царь и царица?
– Почти, – улыбнулась Анна Николаевна. Мое удивление ее позабавило. – Великая княгиня Ксения Николаевна, сестра Его Императорского Величества Николая Александровича, и ее муж великий князь Александр Михайлович, внук Его Императорского Величества Николая Павловича.
От всех этих имен у меня в голове образовалась каша. Единственный, кого я знала – это Николай Александрович, он же император Николай II. И еще Николай Павлович – это вроде бы Николай I, сын Павла I. А остальные, видимо, их родственники, стоящие на ранг ниже.
– Владимир проводил в детстве много времени с великим князем Александром Михайловичем, они вместе учились, а сейчас у них общие политические взгляды, – продолжала Анна Николаевна. – Наши дети тоже много времени проводили вместе, а когда Лена и Дима пропали, Романовы больше всех помогали нам с поисками. У Александра Михайловича и Ксении Николаевны большие связи – все же царская семья, как никак. Александр Михайлович множество наград имеет, до таких высот дослужился: в прошлом году звание генерал-адъютанта получил, шеф Императорского военно-воздушного флота…
Я слушала княгиню вполуха – сказывалась усталость. Однако, услышав о том, какой пост занимает этот ее великий и прекрасный князь Александр, я сразу же взбодрилась и переспросила:
– Он руководит военно-воздушными силами?
Анна Николаевна кивнула, озадаченная моим внезапным вопросом. Видимо, я повела себя невежливо, перебив ее, да еще и так громко.
– Тогда нам нужно рассказать ему про авиакатастрофу, которая произойдет 7 октября! – выпалила я. – Брат говорил, что будут жертвы. Мы можем их спасти!
Так вот, что чувствовал Димка, когда понял, что мы можем спасти всю страну. У меня сердце билось как ненормальное при мысли, что я могу предотвратить одну авиакатастрофу, а что уж говорить о спасении целой страны!
– Ох, ну… – протянула Анна Николаевна. – Надо, наверное, поговорить об этом с Володей…
– Немедленно! – воскликнула я, опередив встающую с кресла княгиню и вылетев из комнаты со скоростью света.
***
В отличие от сестры, Дима ни капли не устал. Возбужденный открывшимися возможностями, он вышагивал по комнате, которую ему отвели Волконские, и размышлял над планом по спасению Романовых.
Перебирая в голове события начала двадцатого века и анализируя их, Дима пытался понять, правильно ли будет начать с преследования большевиков и полного их уничтожения. Не станет ли столь жесткая расправа шансом для меньшевиков, у которых после неудачного декабрьского восстания заметно опустились руки.
Дима остановился перед письменным столом, и посмотрел в окно, из которого виднелись дома на другой стороне канала Грибоедова, который в этом времени называли Екатерининским.
Раздался короткий стук в дверь. Дима резко обернулся и увидел Волконского.