Бабочки на крутых ступенях
Шрифт:
– Выбирайся в сад и жди меня, а я предупрежу хозяйку. Боюсь, что Китлалполь и её мужу тоже подкинули змей, – сказал Мекатли.
Девушка через окно выбралась в сад. Мекатли стал быстро одеваться. Ему не хотелось оставлять свою новую одежду во дворце. Он оделся и уже стал надевать на ноги сандалии, как из-под покрывала показалась жёлтая змея. Мекатли с силой шлёпнул сандалией змею по голове и убил её. Не успел он порадоваться своему успеху, как ему показалось, будто каменная змея, обвивавшая ножки лежанки, зашевелилась. Мекатли охватил суеверный ужас. Он решил, что стали оживать все изображённые на стенах животные
– А потом я увидел тебя, хозяйка, – закончил рассказ Мекатли.
– Всё-таки, ты смелый малый! – сказала Китлалполь.
– При грозящей мне или моим друзьям реальной опасности у меня откуда-то берётся смелость, а затем я снова начинаю всего бояться, – пожаловался Мекатли.
– Значит, ты действительно храбрый человек. А вот когда тебе никто и ничто не угрожает, ты начинаешь слишком много размышлять и придумываешь всякие несуществующие ужасы, – заметила Китлалполь.
– Какие это такие несуществующие ужасы? – вскричал Мекатли. – Да все эти ужасы происходят с нами почти каждый день! Посуди сама, хозяйка, каждый день мы видим насильственную смерть или раба, или воина, или ребёнка, или женщины. Даже вчерашний день не обошёлся без гибели людей. Мало того, что погибли игроки в тлачтли от удара мячом во время игры, так ещё этой ночью не стало Текалотля.
Китлалполь, вспомнив о муже, тяжело вздохнула и смахнула со щеки слезу.
– Не плачь, хозяйка! – сказала Оцетлана.
– Я не могу не плакать, – всхлипнула Китлалполь. – Ведь это из-за меня убили Текалотля. Если бы я не уговаривала его, чтобы он попытался убедить жрецов Заоблачного города сократить человеческие жертвоприношения, Текалотль не нажил бы себе столько врагов.
– Текалотль был добрым хозяином, – сказала Оцетлана и обняла за плечи зарыдавшую Китлалполь.
– Вы так хорошо вспоминаете о Текалотле! Но ему не так уж и плохо. Он недолго страдал – от укуса этих змей умирают почти мгновенно. К тому же, его наверняка похоронят с почестями в Теночтитлане. А вот мы с вами оказались в лесу, где нас может съесть ягуар, а если мы выйдем на дорогу или попытаемся зайти в селение, нас могут схватить, убить и бросить на корм собакам, – сказал Мекатли.
Китлалполь перестала плакать и спросила:
– Признайся, Мекатли, ты сейчас вспомнил об Эхекатле – торговце собачьим мясом? – спросила Китлалполь.
– Ты угадала, хозяйка.
Китлалполь отстранила от себя Оцетлану, встала и, глядя на раскинувшийся внизу Теночтитлан, произнесла:
– Видимо невозможно изменить порядок вещей, установленный жрецами ацтеков. Теперь я переживаю ещё за одного человека, который тоже стал разделять мои мысли, и теперь ему грозит смерть.
– О ком ты говоришь хозяйка? – поинтересовалась Оцетлана.
– О жреце храма Кетцалькоатля в Заоблачном городе по имени Олонтетль, – сказала Китлалполь.
– Разве жрецам
– Конечно. Ведь Олонтетль пошёл против установленного порядка. В последнее время он не проводил кровавые обряды с человеческими жертвоприношениями. Этот жрец пошёл против устоев веры, и остальные жрецы ему этого не простят. Он теперь приносит в жертву лишь бабочек и колибри. По указанию Чимолли Олонтетля могут убить или воины, или другие жрецы.
– Что собираешься делать, хозяйка? Куда теперь нам идти? – спросил Мекатли.
– Надо возвращаться в Заоблачный город, – решила Китлалполь.
– Но ведь там тебя ожидает смерть. Неужели ты этого не понимаешь, хозяйка? – поразился Мекатли.
– Я не могу оставить в беде Олонтетля. Сначала я должна попасть в Миштлиалтепетль, а уж потом буду решать, что делать дальше, – объявила Китлалполь.
– Ну, тогда нам с Оцетланой с тобой не по пути. Мы с ней отправимся в более спокойное место, – заявил Мекатли.
– Где же ты сейчас отыщешь спокойное место? – удивилась Китлалполь.
– Да хотя бы в Тескокоалтепетле. Говорят, в последнее время, там не устраивают жертвоприношения людей.
– Ты ошибаешься, – возразила Китлалполь. – В Тескокоалтепетле не спокойно. Там сейчас собирают армию, чтобы идти воевать с Тласкалой.
– Тогда можно отправиться в Тласкалу. Там не любят ацтеков и нас, беглецов из Теночтитлана, хорошо примут, – предложил Мекатли.
– Это было бы неплохо. Да вот только без меня тебе в Тласкале будет нелегко. К тому же, Тласкала сейчас готовится к войне с Тройственным союзом ацтеков. Как тебе такое будущее – во время войны тебя захватывают в плен ацтеки и приносят в жертву Богам на пирамиде Солнца? – предположила Китлалполь.
– Это ужасно! Это никогда не должно случиться! – вскричал Мекатли.
– Никто из простых людей не застрахован от смерти от ножа жреца на жертвенном камне, – сказала Китлалполь.
– У меня, у живого, не должны вырезать сердце. Ведь я один такой Мекатли на земле, и другого такого нет, и никогда больше не будет! – восклицал беглый раб.
– А ведь нам действительно некуда идти, – сказала Оцетлана.
– Я попробую вернуться на родину предков. Возьму с собой Оцетлану и там мы заживём спокойно, – решил Мекатли.
– Там вас никто не ждёт, – сказала Китлалполь. – К тому же тебе не дадут перейти границу страны ацтеков воины-ягуары, караулящие вражеских лазутчиков и своих перебежчиков в джунглях, и воины-орлы, отслеживающие пограничные горные тропы.
– Тогда мы с Оцетланой будем жить в густых горных лесах, – решил Мекатли.
– За меня не решай! – сердито сказала Оцетлана. – Я всё ещё остаюсь рабыней Китлалполь. Я не брошу свою хозяйку.
– Оцетлана, с сегодняшнего дня ты можешь быть свободна, – сказала Китлалполь.
– Благодарю тебя, хозяйка, но зачем мне свобода? В доме доброго Текалотля мне было хорошо, а что я буду делать на свободе? – задумалась Оцетлана.
– Тебе ни в коем случае нельзя возвращаться в Заоблачный город. Узнав, что Текалотль мёртв, а его супруга Китлалполь впала в немилость, их рабов распродадут. Если ты доберёшься до Миштлиалтепетля, то и тебя продадут на рынке. И знаешь, кто будет самым крупным покупателем рабов Текалотля? – спросил Мекатли.
Оцетлана пожала плечами.