Бабочки на крутых ступенях
Шрифт:
– Им станет Эхекатль, этот злодей! – воскликнул Мекатли.
– Мне не нравятся твои трусливые слова, Мекатли. Как же быстро ты снова превратился из храбреца в труса! – гневно произнесла Оцетлана.
– Ради тебя я снова готов стать героем, – сказал Мекатли.
– Тогда слушай: свою хозяйку я не брошу и последую за ней, куда бы она ни направилась. Ты меня не удержишь, потому что я уважаю Китлалполь, и для меня она так и осталась хозяйкой! – с жаром произнесла Оцетлана.
– Оцетлана, теперь ты моя подруга. А ты, Мекатли стал мне братом после событий этого утра. Поэтому
– Хозяйка, ты не сможешь помешать мне следовать за тобой,– сказала Оцетлана.
– Раз так, то я пойду с вами. Я готов умереть за вас – за тебя, милая Оцетлана, без которой для меня нет жизни, и за тебя, добрая Китлалполь, которая стала для меня сестрой, – решил Мекатли. – Я ничего не боюсь!
– Я рада, что ты снова стал смелым, Мекатли! – обрадовалась Оцетлана.
– Я готов сражаться за вас и умереть! – воскликнул Мекатли и, вздохнув, добавил:
– Только жаль, что Текалотль забрал у меня нож. Ему он так и не пригодился.
– Что ж, тогда мы пойдём вместе и постараемся быть предельно осторожными, – сказала Китлалполь.
– Значит, нам снова придётся скрываться? – спросила Оцетлана.
– Мы пойдём лесом и постараемся никому не попадаться на глаза. Да и в самом Миштлиалтепетле нам нельзя появляться днём. Теперь я не буду наивной, как раньше. В Заоблачный город возвращается Китлалполь, родом из Тласкалы, которая будет мстить врагам и выручать из беды друзей!
Глава 5. Казнь бабочек
Китлалполь, Мекатли и Оцетлана заблудились в лесу, и подошли к окраине Миштлиалтепетля лишь к вечеру следующего дня.
Со всех сторон путь в Заоблачный город преграждали отвесные скалы. Пройти в город можно было только по дороге через прорубленный в скале проход, перекрытый массивными воротами, возле которых дежурили стражники.
Кварталы, населённые бедняками, начинались от самого края плато.
– Никогда не предполагала, что мне будет так трудно попасть в Заоблачный город, – сокрушалась Китлалполь. – Его окружают такие неприступные скалы.
– Это раньше на эти скалы было невозможно забраться без приставных или верёвочных лестниц. А теперь возле скал выросли высокие деревья, по которым можно подняться и проникнуть в город. Я попробую первым, – решил Мекатли.
– Ты молодец, Мекатли! Только полезешь не ты, а я. Вы с Оцетланой останетесь в лесу и будете ждать меня в этом месте. Если к следующей ночи я не вернусь, вы будете искать спокойное место для жизни, как ты и мечтал, – сказала Китлалполь.
– Будь осторожна, хозяйка! – предупредила Оцетлана.
– Будь хитра, Китлалполь! – посоветовал Мекатли.
– Я буду хитра и осторожна, – пообещала Китлалполь.
Когда наступила ночь, Китлалполь подошла к высокому дереву, росшему возле отвесной скалы.
– К счастью, на этом дереве не сидят бабочки, как на соседних деревьях, – заметила Китлалполь. – Жалко было бы их раздавить.
– Ты сможешь забраться? – спросил Мекатли.
– В детстве я неплохо лазала по деревьям, – сказала Китлалполь.
Скинув кечкемитль, она ухватилась за толстый нижний сук и, ловко подтянувшись, стала взбираться на дерево. Ей удалось подняться почти до самого верха скалы. Затем Китлалполь дотянулась до свисающей со скалы лианы и по ней поднялась до края плато. Из-за густого тумана, который окутал окраину Миштлиалтепетля, были видны лишь контуры построек. Это было на руку лазутчице – в темноте и плотном тумане её было трудно заметить. Впрочем, ей самой тоже было нелегко понять, куда идти. Матово-жёлтая луна, проглядывавшая в просветах облаков, лишь, время от времени, тусклым рассеянным светом освещала окраину Миштлиалтепетля.
Китлалполь с трудом обнаружила узкую тропку, по которой она прокралась между домами, и вышла на улочку, петлявшую между двумя рядами домов. Китлалполь направилась к центру города, прислушиваясь, как в пристройках к жилым домам бурчат чванливые индюки и поскуливают бесшёрстные собаки. К её счастью, окраины Заоблачного города не освещались факелами, и она незамеченной добралась до центра города. Улицы и площади здесь были освещены факелами, однако их свет почти не пробивался сквозь плотный туман. Китлалполь услышала гулкие шаги. По мостовым прохаживались отряды стражников.
Чтобы её шаги были не слышны, Китлалполь сняла сандалии и взяла их в руки. Она хорошо знала центр города и поэтому вскоре вышла к площади, на которой стоял её дом. Китлалполь приблизилась к двери и постучала. На пороге показалась Коаксок, державшая в руке тускло горевший факел.
– Кто здесь? – спросила старая рабыня.
– Это я, твоя хозяйка, – прошептала Китлалполь.
– Слава Великим Богам! Ты жива, добрая Китлалполь! – обрадовалась старуха.
– Говори тише! – проходя в дом, попросила Китлалполь.
Старуха затворила за хозяйкой дверь и быстро заговорила:
– А я, как услышала стук в дверь, подумала, что снова нагрянули воины. Они уже пять раз приходили после вашего с Текалотлем бегства. Весь дом перерыли, думали, будто вы прячетесь здесь, а обвал в тайном подземном ходе устроили нарочно, чтобы запутать преследователей. В первый раз вместе с воинами пришёл Чимолли – старший жрец города. Правда, больше он не приходил.
– Понятно, почему он потом не приходил. Чимолли направился в Теночтитлан.
– Наверно, он жаловался на нашего хозяина правителю ацтеков?
– Скорее всего, так и было.
– А где же хозяин?
– Текалотль умер. Его укусила змея в гостевом дворце Мотекусомы.
– Как такое могло случиться? Неужели по гостевому дворцу правителя ацтеков ползают змеи? Бедный Текалотль! Никогда у нас больше не будет такого хорошего хозяина! – запричитала Коаксок.
– Тише! – снова попросила Китлалполь.
– А где сейчас тот беглый раб и Оцетлана, которые ушли вместе с тобой и Текалотлем? – шёпотом поинтересовалась старуха.