Бабочки в цифровом музее
Шрифт:
– Обсуждать у нас нет времени – я уже прикинул, что и как. Остальное обсудим с Полиной в рабочем порядке, – отклонил его предложение хозяин.
Денис обиженно поджал губы и встал, опираясь на костыли. Он, как художник, не мог равнодушно наблюдать всю эту спешку:
– Нечего так нечего. Тогда я пошёл. – Опираясь на костыли, он перекинул на шаг своё тело в сторону выхода.
– Постой, Денис! Все послушайте, господа! Я же главное ещё не сказал. Сотрудники музея могут при желании провести эту неделю отпуска в пансионате под Зеленогорском. У нашей администрации подписан с пансионатом договор на безналичное обслуживание. Каждому будет предоставлен отдельный номер и обеспечено питание! Для вас этот отдых будет бесплатен!
Виталию новость не слишком обрадовала:
– А что хоть за пансионат? Какая-нибудь пенсионерская богадельня?
– Ну что вы! – возразила Татьяна Ивановна. – Пансионат приличный, находится на берегу озера. Я там бывала. И погода хорошая! С удовольствием съезжу, отдохну.
– Вы и так всё время отдыхаете, – упрекнула женщину Виталия.
– Да, забыл сказать, – продолжил Петренко. – Пансионат оборудован современным креативом: бассейн, боулинг, бильярд, ресторанчик есть. Рыбалка, шашлыки, лодки также обеспечены.
Василий Васильевич промолчал, но хозяин заранее договорился с механиком, что тот останется в городе и будет наблюдать за ремонтом. Петренко подтвердил это:
– А ты, Василич, останешься тут – присмотришь за бригадой ремонтников, чтобы не халтурили.
– Всё будет тип-топ, товарищ начальник! – попытался пошутить Васильев.
Хозяин объявил, что сотрудники смогут выехать через два дня, что на воскресенье он закажет служебный автобус.
И под конец обратился к Полине:
– А с вами, Полина Валерьевна, я хотел бы обсудить ещё отдельные вопросы. Пройдёмте в служебный кабинет.
Виктор Данилович и Полина прошли в рабочий кабинет, где стояли два стола: один – директорский, другой – бухгалтера. Полина села за директорский – его она уже успела обжить после перехода Петренко на работу в администрацию района. А хозяин сел за стол жены-бухгалтера. И сообщил Полине ещё некоторые детали реорганизации. Сказал, что для музея останутся две служебных комнаты и примыкающая к ним часть коридора. Остальное отойдёт торговому центру. У них в музее на кассе также будет развёрнута торговля сувенирами.
Затем он неожиданно переставил свой стул поближе к Полине и, понизив голос почти до шёпота, попросил:
– Полиночка, завтра в музей заглянет Эмма Борисовна – ей какие-то платёжки надо с тобой обсудить…
После памятного вечера отношения между коллегами стали неформальными, и они незаметно перешли на «ты». Хотя при посторонних придерживались служебного этикета.
– Да, я знаю, Виктор. Она звонила.
– Так вот. Я тебя попрошу: если жена спросит, не говорить, что именно я пригласил тебя на корпоратив. «Добрый человек» донёс ей, что мы с тобой вместе мелькали на этой вечеринке. И кто-то видел, что я тебя на машине домой отвозил. Скажи, что комитет по культуре пригласил или ещё кто. Придумай, в общем, что-нибудь.
– Да, неловко получилось. У меня тоже нет охоты откровенничать с ней.
– Может быть, ещё куда-нибудь с тобой выберемся? Летом она часто на дачу выезжает. И я буду свободнее.
– Виктор! Мы же договорились: только работа, и больше ничего!
Полину всё сильнее раздражала двусмысленная ситуация с начальником. Ну да, посетила вместе с ним корпоратив, но углубления отношений она не желала. Тем более, что в её отношениях с физиком Юрием Дмитриевичем появилась какая-то теплота. Так что Виктор даже гипотетически не вписывался в её жизнь.
Виктор Данилович недовольно пожевал губами, надеясь, что в другой раз Полина будет сговорчивее. И вышел из кабинета.
Когда на следующий день Полина пришла на работу, в закутке за шкафом уже прихорашивалась перед зеркалом Эмма Борисовна. Вскоре бухгалтерша во всём великолепии появилась перед Полиной. Эффектная пухленькая блондинка под пятьдесят, одетая по-молодёжному: в чёрных кожаных легинсах, обтягивающих икры и бёдра, туфлях на модной платформе и в чёрном пиджаке, едва прикрывающем ягодицы. Её освежала белая рубашка мужского кроя, надетая под пиджак.
Женщины поздоровались, и Полина уже собралась передать бухгалтерше подготовленные распечатки документов. Но Эмма Борисовна – её супруг оказался предусмотрителен – сразу заговорила о личном:
– Я слышала, корпоратив администрации весело прошёл! Вас Виктор Данилович на мероприятие пригласил?
– Нет. Меня позвали от Ассоциации музейщиков, – слегка покраснев, ответила Полина и отвернулась к окну. Через рассохшиеся старые рамы слышалось воркование голубей на заводском дворе. – Какая сегодня погода прекрасная! Совсем лето наступило!
– Не люблю я конец июня, – вернулась к обсуждению отчёта бухгалтер, – опять баланс составлять, считать копейки. Жду не дождусь, когда музей прикроют, – висит гирей на шее!
– Но его ведь совсем не закроют! Виктор Данилович говорил, что как имиджевый проект музей будет существовать в небольшой части. Сейчас сделают ремонт, и…
– Я бы не стала на ремонт тратиться, когда музею от силы полгода жить. Но раз Витя считает, что нужен ремонт, – пусть будет ремонт. Кто будет прорабом: Василь Васильич?
– Да, он. Беспокоит только его безответственность.
– Раз Васильич взялся, всё будет в порядке – на него можно положиться!
Полина удивилась, насколько расходилось её мнение с мнением жены Петренко, но спорить не стала. Она закрыла файл с отчётом, выключила компьютер и вышла в фойе музея. Погладила прохладный металл автомата с газировкой – красный шкаф был приятен даже в нерабочем состоянии. Посмотрела в прицел пулемёта «морского боя». Постояла у опустевшего прозрачного короба с нависшими над мягкими игрушками щипцами. Один вопрос сверлил голову: «Зачем Петренко назначил меня директором, если планировал закрывать музей?».