Багровая ночь
Шрифт:
— Когти! У меня должны вылезти когти, — снова размахнулась, пыжась изо всех сил и при следующем ударе всё же желанные когти вылезли и расцарапали растительную стену насквозь. Девушка аккуратно раскрыла заросли и вылезла. Лисы и волки находились с другой стороны. «Я должна убежать, спастись от них. Только не новые хищники желающие трахать меня, разодрать мою душу, которой теперь у меня, наверное, нет. А вдруг ещё что–то осталось? Какие–то крупицы и я должна их хотя бы сохранить, а не стать очередной игрушкой разврата в лапах этих волков».
Карл и Волан продолжали лететь по лесу, виляя между деревьями и дразня разъярённых лис, зная, что они летать не умеют, а прыжками ни в каком случае не достанут.
Колин стонал в дупле и потихоньку приходил в себя. В голове так и носилось: «Я убью тебя, маленькая шлюха. Дай только найти».
Владислава бежала, куда глаза глядят, царапаясь о кустарники, нежные кружевные оборки оставались на ветках: платье безжалостно рвалось, и дорогая тонкая ткань шла стрелами.
«Я умерла для своего мира. Не будет учёбы и работы. Не будет настоящих друзей и милых вечеринок. Теперь я шлюха, которую хотят иметь во все стороны. Да, здесь я поняла, что такое оргазм, когда отрываешься от реальности или не реальности и уже не понимаешь, кто из них находится во мне, чей язык вылизывает мою истерзанную плоть, чьи там пальцы и что случится со мной дальше. Но… я не хочу этого. Это не жизнь. Это смерть. И я в аду. В страшном развратном аду с прекрасными чертями, от красоты которых плыву и тут же понимаю, лучше б они убили меня, и всё это закончилось раз и навсегда. Солнце! Здесь есть солнце? Скоро рассвет и оно обязательно появится. Надо только дождаться и снять этот проклятый кулон».
Лисы расступились, и волки сразу бросились в лачугу.
— Её здесь нет!
— Она разорвала стенку, бежим. Девчонка не должна была далеко убежать.
Они бросились по её следам. Владислава неслась, как молния. «Скоро рассвет. Надо выскочить на поляну и встретить достойно свой конец».
Волки наступали. Она почувствовала их и в страхе оглянулась. «Господи, только не это». Туфли затерялись где–то в зарослях. Ноги расцарапались в кровь. Девушка сбивала мешающие ветки, царапая руки. Её кровь, хоть и была вампирской, уже привлекла всех, кто находился в этом лесе; волков, за ними неслись лисья стая, где–то чуть дальше Карл и Волан уловили запах вампирской крови и метнулись тоже к ним.
— Кто–то из них там внизу, бежит к пропасти. Я ощущаю нашу кровь так сильно, что уже ноздри болят.
— Летим!
Сквозь серую мглу начали проходить первые солнечные лучи. Владислава увидела через редкие передние деревья, что бежит к пропасти. Сняла кулон и зажала в руке. Момент истины настал: волки, почти настигая, подпрыгнули. Сзади лисы, а над кронами летели вампиры, уже заметившие девушку.
— Это крошка Колина. Израненная и несчастная.
— Но где же он сам?
— Не знаю, летим быстрее, надо перехватить её у них из–под носа.
Владислава, даже не думая тормозить, так на бегу и подпрыгнула, летя над пропастью, раскрывая ладонь и выпуская кулон. «Я лечу? Но как? Я же не выпила сотню людей? Это невозможно». Солнце частично показалось, и она закричала от неистовой ожоговой боли. Кожа мгновенно начала покрываться волдырями. Однако на самом деле этот полёт был на бешеном адреналине короткой вспышкой, и она начала падать. Зажмурилась, чувствуя, что сгорает и тут кто–то её схватил за руку, мгновенно утягивая в пещерную нишу. Владислава от боли даже не могла открыть глаз, не то, что понимать происходящее.
— Дура! Маленькая тупая шлюха, — чьи–то руки что–то надели ей на шею, и она ощутила облегчение, как от прохладной воды.
Немногим раннее.
— Чёрт, откуда же это так несёт вампирской кровищей? — Колин, держась за голову, в которой всё ещё гудело как на наковальне, выполз из дупла и свалился на землю. — Твою мать, как в дупель пьяный. Вампирам, чтобы так напиться, надо бочку вылакать, — ударил себя несколько раз по голове, пытаясь вытряхнуть отупение.
— Эта шлюшка отравила меня. Шлю–ха… Так это её запах! Кто посмел тронуть мою шлюху? Лисы? Долбанные тупые лисы! — вампир взлетел, быстро приходя в себя, и понёсся, как вихрь, на запах родственной крови.
«Лисы, волки, откуда здесь ещё эти кровожадные твари? У них же свой лес на севере. Да где же эта тупая шлюха?» Тут краем глаза заметил друзей, а они его и все втроём ещё быстрее ринулись за ней.
— Колин, твоя шлюха там!
Пропасть.
— Она прыгает! — проорал Карл.
— Но она же не умеет летать! — вторил ему Волан.
— Она не погибнет, только разобьется в хлам.
Взгляд Колина устремляется к ней и видит ожоги.
— Эта дура сняла кулон!
Девушка раскрывает ладонь и кулон падает.
— Поймайте кулон!
Карл и Волан, как торпеды, устремились за ним, а Колин перехватил падающую горящую девушку и спрятал в ближайшей пещерной нише. Через несколько минут они передали ему кулон.
Владислава открыла глаза и увидела серый камень. Привстала и опешила — она голая. Оглянулась. Платья нигде нет.
— Что очухалась? Тупая шлюха. Разворачивайся задом. Буду трахать туда, куда хочу.
Девушка начала ползти назад, смотря круглыми глазами на разъярённого вампира. Он медленно наступал, по ходу, снимая вещи, разбрасывая по сторонам.
Она быстро перевернулась и поползла на карачках, совсем обезумев.
— Какая картина. Умиление, — оскалился он.
Владислава ползла, сама не зная куда. Вдруг бёдра захватили, и во влагалище вошёл его член. Она закричала. Вампир натянул ей волосы так, что девушка поперхнулась.
Он снова её насиловал, жёстко, безжалостно, царапая бёдра, поясницу, спину, оставляя кровавые полосы.
— Моя шлюха посмела меня укусить и хотела убежать? — его оргазм не принёс ей облегчения, так как страх, что скоро всё это продолжится, разъедал остатки души.
— Я ненавижу тебя, всех вас.
— Что? — развернул её лицом и ударил так, что с губы пошла кровь. — Ты думала, если стала бессмертной, не будет боли и крови? Будет всё то же самое, только умереть ты не можешь. Почему ты так себя ведёшь? Я же принёс тебе не только боль, но и бессмертие, и наслаждение.
— Я не просила тебя об этом. Мне не нужно такое бессмертие и этот разврат. Ты сделал из меня шлюху, а я мечтала об учёбе в университете, о работе, муже, детях. Ты лишил меня всего. Теперь я никто. Только твоя подстилка, да и то пока ты меня не отдал друзьям.