Багровая ночь
Шрифт:
— Что случилось? — встревожился, расширив глаза.
— Ваше сиятельство, что–то не так. Совсем не так.
— В смысле? Говори, не томи.
— Подождите, — взял новую свечу из бархатной коробочки и, поставив в центр чёрного круга, поджёг от лучины из очага.
— Почему эта белая?
— Это цвет её души.
— Как такое возможно? Она же вампир и душа у неё должна быть чёрной, как у всех нас.
— Я тоже так думал, однако…
Колин напрягся.
— Её душа до сих пор белая.
Вампир ещё сильнее напрягся, смотря на мерцающий огонёк.
Колдун продолжил заклинание.
Огонь в очаге вспыхнул снопом искр. На алтаре начал гулять ветерок. Колин испугался, что свеча, олицетворяющая её душу, потухнет и, выставив руки, защитил огонёк с двух сторон. Колдун замолчал, глядя ему в глаза с какой–то добротой. Вампир, осознав, что канал с ней налажен, перевёл взгляд на крошечный огонёк.
— Владислава, хочу, чтобы ты знала: Я люблю тебя.
Девушка, находящая во тьме, ощутила от огонька, который защищала такое приятное тепло, что невольно закрыла глаза. «Владислава, я люблю тебя», — пронеслось в мозгу.
— Что это? Это же его голос! Колин! Колин, любимый, прости меня, — слёзы потекли ручьём. Внезапно на плечо легла чья–то тёплая рука. Владислава оглянулась.
— Карина!
— Ты готова больше никогда не пить людскую кровь?
Вампирша открыла рот от удивления, не в силах, что–либо ответить, не понимая смысла вопроса.
— Кровь животных тоже пить нельзя. Все они твари божьи. Тебе надо приучить и брата пить замену крови. Вы оба грех, это уже не изменить, но вы можете изменить своё питание.
— А как мы сделаем такой заменитель? — Владислава совсем не понимала, зачем задала этот вопрос, миновав главные: как они смогут, что–либо уже изменить, если она и как вампир умерла.
— У него есть сильный колдун.
— Если он может это сделать, тогда да. Я готова.
Карина улыбнулась такой лучезарной улыбкой, что у Владиславы потеплело в сердце.
— Как я могу ощущать тепло в мёртвом сердце?
— Это огонь твоей души. Возвращайся, — она взяла двумя пальцами огонёк со свечи, трепещущий, как живой, поднесла к девушке на уровень сердца, он вошёл в неё, и Владислава потеряла сознание.
Колин лелеял горящую свечу в хижине колдуна.
— Любимая, чистая, невинная куколка, прости меня за всё.
Колдун положил руку ему на плечо.
— Ваше сиятельство. Пора тушить её. Это опасно.
— Нет! Уйди. Я хочу уйти к ней.
— Ваше сиятельство, — старик взял напёрсток и потушил свечу.
— Что ты сделал? Как ты мог? — его глаза побагровели.
— Простите, но мир мёртвых это очень опасно.
Колин схватил свечу и, спрятав за пазуху, выскочил из хижины. Пробежал несколько километров, остановился и взлетел. Этим днём до поздней ночи летал над лесами, вспоминая её. Мучила жажда, но он не хотел никого убивать. Почему и сам не знал, но что–то в нём перевернулось. Вампир напал на перепуганного до смерти крестьянина и даже уже прокусил артерию, однако пить не смог. Сплюнул и отпустил.
— Беги.
Тот, крестясь и молясь, побежал.
— Спасибо вам, спасибо.
Колин залетел в лисий лес и полетел в самое логово к их вожаку. Корявые сосны встречали его дружелюбно, отбрасывая лёгкую тень на мхи и траву. Несмотря на летнюю пору, деревья, стоящие плотными рядами, создавали голубовато–синеватую феерию с примесью цвета змеевика. Лисы, завидев его, собирались один за другим вокруг норы вожака, разбавляя сочным апельсиновым пятном тёмную лесную местность.
— Робаган! — проорал, находясь ещё на высоте, но уже на уровне нижних ветвей старых сосен.
Лис, услышав его, вышел из норы вальяжной походкой. Колин сразу отметил, что тот нисколько не волнуется и не боится. (Нора, как большой дом, с крошечными окнами, обросшими травой, только крыша в виде зелёного пригорка)
— Колин, чего ты так орёшь? — наигранное удивление сквозануло в его бархатном тембре.
— Хочу, чтобы ты убил меня и сожрал, — лицо вампира с точёными чертами, как грани алмаза, выдавало всю бурю эмоций, какую он сейчас испытывал. Что не укрылось от хитрого лиса.
Он свёл идеальные брови к прямому заострённому носу и рассмеялся, обнажая ровные глянцевые белизной зубы. Узковатые глаза отзеркаливали смешинкой, а лукавая улыбка, показывала ямочки на щеках, придавая его миловидному лицу ещё большее очарование.
— Зачем?
— Не хочу без неё существовать. Ничего не хочу. Даже кровь пить, — вампир ударил кулаком в ствол и сотни мелких хвойных игл вместе со стволовыми щепками осыпались на землю.
Лис лукаво усмехнулся, находясь в получеловеческом виде: высокие уши с белоснежной шерстью по краям, огненными, густыми, вьющимися волосами, с пушистым хвостом, бодро стоящим и лежащим мягким концом на левом плече.
— Не понял. А её что мне оставишь?
Колин чуть не упал от услышанного. Быстро опустился и широким шагом, преодолев расстояние между ними, схватил его за грудки, кожаную короткую жилетку, вышитую золотыми нитями в виде листового орнамента.
— О чём ты говоришь? — процедил, сверля багровым взглядом.
— Твоя невеста у меня в норе, — лисья улыбка стала ещё шире.
— Что?
— Я нашёл её без сознания час назад в моём лесу. Она ещё не пришла в себя. Милое дитя.
Колин, оттолкнул его и понёсся в нору лиса.
— Добро пожаловать, — продолжая усмехаться, лис пружинистой походкой вошёл за ним.
Колин увидел её лежащей на широкой постели, покрытой шкурами и, схватив руку, начал целовать кончики пальцев.
Она, открыв глаза, погладила его по голове, путаясь в мягких светлых волосах, совершенно не обращая внимания на богатое убранство лисьей норы в золотых тонах. Тяжёлые занавеси из парчи украшали маленькие окна. Света тут немного, от чего некоторые предметы изящного интерьера светились в слабых лучах утреннего солнца. Колин вздрогнул и сразу надел на неё защитный кулон.