Багровая судьба

Оуэнс Венди

— Я это понимаю, но ей нужно помнить, что мы из разных миров, — твердо заявляю я.

— Я знаю, ее намерения исключительно благие, — отвечает Амелия, — мне лучше вернуться к Николаю. Я уверена, что сейчас он ходит по вестибюлю, словно разъяренный лев в клетке.

— Пока, сестренка, — говорю я, вставая, и обхожу стол, чтобы проводить ее до лифта, — я правда рад, что ты счастлива.

Амелия тепло улыбается, и ее взгляд смягчается.

— Спасибо. И я надеюсь, что ты обретешь такое же счастье, будь то с Джией или с кем-то еще.

Я усмехаюсь над ее

замечанием и над ее неспособностью в нужный момент прикусить язык. Обняв Амелию, я наблюдаю, как она входит в лифт, а мгновение спустя он начинает спускаться.

Я остаюсь один и, выдохнув, достаю телефон, и открывая на экране на контакт Евы. Я подумываю позвонить ей, но поскольку оглушающая тишина в комнате усиливает звук моего сердцебиения, я решаю написать сообщение:

Винсент:

Извини, я вышел из себя.

Я нажимаю «Отправить» и мой палец на мгновение задерживается на экране. Меня охватывает смесь облегчения и неуверенности.

Я несколько раз провожу пальцами по экрану, и когда цифры номера Джии появляются передо мной, меня охватывает предвкушение. Я подношу телефон к уху и, когда слышу голос на другом конце провода, изо всех сил стараюсь сохранить голос невозмутимым.

— Привет, Джиа. Это Винсент.

— Винсент? Привет, — в ее голосе звучит удивление, но в тоне чувствуется нотка любопытства, — чем могу быть полезна?

Я делаю глубокий вдох, неуверенность грозит поглотить меня с головой.

— Я хотел спросить, не хочешь ли ты провести со мной выходные, — слова вылетают слегка поспешно, так как я нервничаю, — только мы вдвоем.

На линии повисает тишина, и я почти слышу, как мечутся мысли Джии, пока она обдумывает мое предложение. Наконец, она отвечает, и в ее голосе чувствуется интрига.

— Только мы вдвоем?

Я киваю, хотя она меня не видит.

— Да, точно. Я думаю, что это была бы хорошая возможность получше узнать друг друга.

Проходит еще мгновение, прежде чем Джиа отвечает:

— Куда мы отправимся?

Улыбка тронула уголок моих губ.

— Я подумывал отвезти тебя в небольшой приморский городок недалеко отсюда, где у меня есть домик. Там уединенно и спокойно — идеальное место, чтобы сбежать от суеты ненадолго.

Джиа тихо посмеивается на другом конце линии.

— Звучит прекрасно.

— Великолепно. Я организую машину, чтобы забрать тебя в пятницу вечером, если тебе будет удобно.

Джиа отвечает после некоторого колебания.

— Вечер пятницы звучит идеально.

По мере того, как мы обсуждаем детали, во мне нарастает чувство нервного возбуждения, а постоянно сопровождающий меня стресс и давление повседневных обязанностей на мгновение тают. Совместная поездка на выходные — идеальная возможность понять чувства, возникающие между нами. Так же, возможность проверить, может ли связь, которую мы почувствовали во время ужина, перерасти во что-то более глубокое.

Странная тишина окутывает меня, когда я кладу трубку. Глубоко вздохнув, я поворачиваюсь к горизонту, виднеющемуся через окно. Мое отражение

смотрит на меня, — человек, обычно уверенный в каждом своем шаге, сейчас балансирует на грани неуверенности, и я ненавижу это чувство.

Блядь. Почему я позволяю Амелии и Еве залезать мне в голову?

Глава 12

Я бездельничаю в огромном кожаном кресле в своем кабинете, глядя на потрескивающий камин, когда Марко прерывает мои мысли резким стуком по большой деревянной двери.

— Босс, у вас посетитель.

Сначала Амелия, а теперь принесло.

— Кто он?

— Это она. Ева, — отвечает он.

— Хм, — фыркаю я, немного удивленный его ответом.

— Где она?

— Она стоит внизу с Уолтером и ждет разрешения о том, чтобы подняться, — отвечает он.

— Конечно, она может подняться. Пусти ее, — отвечаю я, проверяя свое отражение в зеркале в другом конце комнаты.

Я раздумываю, стоит ли мне поприветствовать ее у лифта, но решаю не отходить ни на дюйм от мягкого кожаного кресла, которое принимает мою форму, как вторая кожа. Я уже написал, что мне очень жаль. Это уже больше, чем такой человек как я может себе позволить.

Я слышу звон лифта, а затем, как Марко и Ева обмениваются парой фраз где-то вдалеке, и, наконец, пару минут спустя, она входит в мой офис. В своих облегающих джинсах и простой белой блузке, которая никак не скрывает ее страстной натуры, она выглядит просто фантастически. В руках у нее накрытое фольгой блюдо, от которого исходит аромат домашней еды.

— Привет. Получила твое сообщение, — говорит Ева, со звоном ставя еду на столешницу из красного дерева, — я подумала, что ты, возможно, голоден, поэтому принесла угощение в знак нашего перемирия.

— Я ценю это. Но тебе не обязательно было, — отвечаю я, скользя взглядом по изящному изгибу ее бедра, на которое она небрежно упирается рукой. Она всегда заботилась о других, являясь источником силы в этом мире хаоса и кровопролития.

— Хочешь, чтобы я забрала его, когда буду уходить? — спрашивает она, точно зная, что не будет этого делать, также как и я не собираюсь ей этого позволять.

— Вкусно пахнет. Что ты принесла? — я наклоняюсь и встаю, чтобы размять ноги.

— Куриный парм, — в ее голосе звучит надежда, будто она предлагает нечто большее, чем просто еду.

— Вау, действительно? — спрашиваю я, избегая ее взгляда. Так проще. Если я посмотрю в эти глубокие карие глаза, я могу высказать всё — свои сомнения, свои страхи и то, как ее присутствие скручивает мои внутренности в узлы.

— Не стоит так удивляться. Ты прекрасно знаешь, что я отлично готовлю, — отмечает она, выгибая бровь в молчаливом вызове.

— Да! И да поможет Бог тому, кто говорит обратное, — отвечаю я с улыбкой, — и, Ева, я действительно имел это в виду, когда извинялся ранее. Мне никогда не следовала говорить тебе слова типа тех, что я сказал тебе ранее.