Багровая судьба
Шрифт:
Когда я поднимаю глаза, Марко приближается к комнате ожидания. Он отходил, чтобы узнать, есть ли какие-нибудь новости о Нико. Его обычно спокойное лицо полно тревоги. Я отрываю Еву от своего плеча, и она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
— Мне нужно поговорить с Марко, — сообщаю я, — оставайся здесь с Амелией, ладно?
Она кивает, натягивает мой пиджак под подбородок и плотно прижимает ноги к груди. Амелия прибыла в больницу вскоре после нас с Евой. Я был удивлен, что ее сопровождали Алексей и Николай,
— Привет, чувак, — шепчу я Марко, — давай поговорим в зале.
Он кивает.
Когда мы остаемся одни, я спрашиваю его, есть ли какие-нибудь новости.
Марко качает головой, сжимая руки в кулаки.
— Нет, он всё еще в операционной. Ожидание убивает меня, Винсент. Я не знаю, что буду делать, если он не выживет.
— Я понятия не имел, что вы так близки, — признаюсь я, немного стыдясь того, что был так строг с Нико.
Марко пожимает плечами.
— Мы прошли через многое дерьмо вместе. Я доверяю ему.
Я кладу руку ему на плечо, пытаясь хоть как-то утешить.
— Я уверен, что он справится. Хорошо, что Джии удалось заснуть. Я боялся, что она развалится после того, как застрелила своего отца.
Марко засовывает руки в карманы и тупит взгляд, избегая меня.
— Что такое?
— Когда мы приехали сюда, я добавил снотворное в воду, которую она пила, чтобы помочь ей уснуть.
— Ты не мог этого сделать.
— У нее начиналась истерика. Я не знал, что еще делать, — признается он.
— Нет, возможно, ты поступил правильно. Нам есть о чем беспокоиться, пока Нико в операционной. Я действительно не хочу доводить Джию до крайности, сообщив, что ее отец не выжил.
— Что? Я хотел спросить тебя о нем, но думал сделать это без лишних глаз.
Я провожу рукой по волосам.
— Я подчистил место происшествия, так что Джии не о чем беспокоиться.
— Как ты успел это сделать до того, как его ребята вернулись? — спрашивает Марко.
— Потому что лодка теперь представляет собой обугленные руины на дне гавани, — объясняю я.
Марко обрабатывает эту информацию, затем расправляет плечи и твердо сжимает челюсть. Он смотрит мне в глаза, и я вижу в этом нечто большее, чем просто обычная решимость — в нем есть ярость, защитное стремление, которое раньше не было так выражено.
— Новость о смерти отца добьет Джию, — говорит Марко.
Я раздумываю рассказать ему, что Энтони убила не Джиа, но потом внезапно понимаю, что так всё может быть лучше. Если Джиа считает, именно ее выстрел убил Энтони, возможно, мне не нужно будет следить за еще одним человеком, жаждущим мести за моей спиной.
— То, что она сделала для нас, не будет забыто, — объявляю я.
— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Я не знаю, что ты планировал насчет части бизнеса Энтони, но
— Марко, — начинаю я, — ты знаешь, что это значит, да? Если Джиа в какой-то момент решит устроить неприятности, они ударят и по тебе. Если ты хочешь взять на себя ответственность за нее, возьми на себя ответственность за всё.
— Я справлюсь с Джией.
Некоторое время я изучаю его, ища любой намек на сомнение, любую трещину в его броне. Но ничего такого нет. Марко стоит передо мной решительный как страж, непоколебимый в своем долге.
— Хорошо, — соглашаюсь я.
Я делаю глубокий вдох, мои мысли лихорадочно мчатся, предвкушая потенциальный хаос впереди. Правда может выйти на поверхность, как бы глубоко она ни была спрятана. И когда это произойдет, Джиа, возможно, не сможет так просто простить меня за ту роль, которую я сыграл в смерти ее отца.
— Давай вернемся, — говорю я, и Марко кивает. Мы возвращаемся в зал ожидания, наше присутствие сразу привлекает внимание группы.
— Какие новости? — шепчет Амелия, и ее голос пронизан надеждой.
— Пока никаких.
Когда мы усаживаемся на жесткие пластиковые стулья, погруженные в свои мысли, я ощущаю тяжесть бремени лидерства.
Кажется, время тянется бесконечно, пока мы ждем новостей о состоянии Нико. Ни один человек не уходит, и к тому времени, как мы видим приближающегося к нам врача, все капо уже прибыли и расселись по комнате.
— Семья мистера Руссо здесь? — спрашивает он, держа в руке диаграмму.
Мы с Марко встаем и киваем.
— Да, мы здесь ради Нико Руссо. Как он?
— Вы члены семьи?
— Его братья, — хором отвечаем мы оба.
Врач смотрит на нас, затем снова на карту и снова на нас.
— Я не буду приукрашивать. Травмы мистера Руссо были серьезными, но хорошая новость заключается в том, что операция прошла успешно. Сейчас его состояние стабильно, но ему понадобится время на восстановление.
Коллективный вздох облегчения наполняет комнату, напряжение медленно рассеивается.
Джиа, которая сидела молча с тех пор, как проснулась около часа назад, вскакивает на ноги.
— Могу ли я увидеть его? — спрашивает она дрожащим голосом.
Доктор смотрит на нее с сочувствием.
— Мне очень жаль, мисс, но в отделении интенсивной терапии могут находиться только ближайшие родственники. Вы сможете увидеться с ним позже, когда его переведут в обычную палату.
Она делает шаг вперед, в ее взгляде пылает решимость.