Багровое око
Шрифт:
Алмена зажгла пахучую палочку, и дым ее приятно защекотал ноздри.
— Ну, просыпайся же, просыпайся, старый лентяй! — приговаривала она, поводя палочкой из стороны в сторону.
Старый лентяй не заставил себя ждать. Подняв вихрь пыли и проскрежетав когтями по камням, он приземлился в нескольких шагах от них. Увидев Алмену, ящер издал клокочущий крик, отчего мешок морщинистой кожи у него под подбородком задергался вверх и вниз. Он застучал правой лапой и забил хвостом, чуть не поломав себе длинные перья.
— Здравствуй, здравствуй! — засмеялась Алмена.
— Однажды этому славному зверю не повезло, — обернувшись к Конану, сказала Алмена. — Он очень древний. В его молодости на земле было много таких, как он, и никому его вид не казался странным. Теперь же, когда он рискует выползти из своего болота, не ведая того и не желая ничего дурного, он сеет панику и страх. Однажды одно туземное племя сообща набросилось на него с копьями, факелами и ядовитыми стрелами. Я тогда еще жила внизу и подоспела не слишком поздно. Хотя выхаживать его пришлось не одну неделю. С тех пор он почти все время спит. — Она вновь погладила его по веку и коснулась пальцами ноздрей, отчего ящер шумно выдохнул. — Во сне он пребывает в своем прошлом, где в воздухе порхает множество таких же, как он, его братьев, сестер и прочих родственников, и никто не засыпает их ядовитыми стрелами…
Чтобы Алмене удобней было залезть ему на спину, ящер прижался как можно ниже к земле, вдавившись в скалу брюхом.
Прежде чем последовать за ней и усесться на жестком, как черепичная крыша, хребте, Конан обернулся и посмотрел на выложенный на белом песке кружок из гладких камней. Храм, в котором живет дух его и Шумри дружбы, кровного побратимства. Увидится ли он с немедийцем? Сумеет ли ему помочь? Увидит ли он вообще белый свет после встречи с неведомым гостем с малиновыми глазами?..
Сестренку Алмены им удалось разыскать не сразу. Не один раз они прошли вдоль и поперек маленький поселок, заглянули за все холмы в округе, дошли даже до дальней полосы кустарника, увязая в мелком песке, — но все тщетно.
Конан заметил, что местные жители — молчаливые, сдержанные мужчины и женщины в грубых домотканых одеждах — здороваются с Алменой приветливо и тепло, но ни о чем ее не расспрашивают и не выказывают при виде ее удивления. Видимо, она была здесь нередким гостем. А может быть, и не гостем, а своей, родной.
— Но куда же запропастилась эта шалая девчонка? — утомившись от поисков, спросила Алмена. — И ведь она прекрасно чувствует, что я здесь. Неужели специально спряталась?
— Где же быть маленькому ребенку, как не дома? — пожал плечами Конан. — Уже почти ночь. Отчего мы сразу не заглянули к ней домой, а рыщем, как шакалы, по дюнам?..
— Дома? — Алмена взглянула на него непонимающе, но тут же рассмеялась. — Она не может терпеть стены и крыши еще больше, чем я! Вот ее дом, — она обвела рукой вокруг. — Просторней и выше, чем все мои дворцы вместе взятые.
Конан удивленно приподнял брови, но промолчал. Когда совсем стемнело и от моря повеяло резкой ночной свежестью, он не выдержал:
— Ну так позови ее хотя бы! И погромче!
— Я давно ее зову, — устало откликнулась Алмена. — И она слышит, можешь быть уверен. Девчонке просто здесь не с кем играть…
— Знаешь, как воспитывают таких шалых девчонок на моей родине? — спросил киммериец. — Берут хороший, крепкий недоуздок…
Но договорить он не успел. Два лохматых, бешеных, скулящих и хохочущих клубка налетели на них из темноты. При виде одного из них Конан схватился за рукоять меча, так как это был огромный волк, величиной с доброго теленка в загривке. Но другой клубок, который оказался девочкой лет восьми, большеглазой, растрепанной, в рваных лохмотьях вместо одежды, — вцепился ему в руку, крича что-то звонко и грозно.
Конан непонимающе взглянул на Алмену. Та, словно спохватившись, провела ладонью по его лбу, задержав прохладные пальцы на переносице.
— Бонго может обидеться, если ты вытащишь меч! И тогда он с тобой никуда не пойдет! — разобрал, наконец, Конан слова девочки.
— А куда должен идти со мной Бонго? — спросил киммериец, убирая ладонь с меча и с любопытством разглядывая это вылетевшее из ночи создание.
Звуки незнакомого ему языка становились понятны, так как каждый сопровождался теперь яркими и четкими ощущениями и картинками.
— К Багровому Оку, куда же еще? — удивилась девочка. — Разве ты не туда собрался?..
— Туда, туда. Только ты-то откуда об этом знаешь?
— А! — Девочка махнула рукой. — Это давняя мечта Алмены. Как-то раз я показала ей пару миров. Ну, те, в которых он побывал, а затем отбросил, словно высосанную шкурку плода! С тех пор она никак не может их забыть. И все надеется на какого-то неведомого героя!
— Может быть, и не зря надеется, — заметил Конан. — А зачем ты предлагаешь мне взять с тобой твоего зверя?
— Ну как же! — девочка всплеснула руками. — Ты ведь совсем один! Такой худенький, такой несчастненький, такой одинокий!..
Если бы так издевался над ними не ребенок, а взрослый, Конан принял бы меры. Но тут он только принужденно расхохотался.
— Ну, какой бы я ни был худенький и одинокий, в зверюге твоем я не нуждаюсь, нет!
— Конан, — тронула его за руку Алмена, — раз она предлагает взять с собой ее друга, не отказывайся! Потом ты сам оценишь, какой это мудрый и щедрый жест.
Киммериец пожал плечами.
— Ну, если он будет меня слушаться, пусть идет.
— Как бы не так! — обиделась девочка за своего любимца. — Это тебе нужно слушаться Бонго! Тогда, может быть, у тебя что-то и получится, и ты вернешься назад.
— Так я не договорил, как воспитывают в Киммерии таких маленьких девочек, — сказал Конан, повернувшись к Алмене. — Берут недоуздок, но только совсем новенький, крепкий…
— О Конан! — засмеялась Алмена. — Уверяю тебя, этим ты ничего не добьешься!..