Багровый берег
Шрифт:
Пендергаст указал на мужчину в твидовом пиджаке, который сидел за барной стойкой.
— А вот этот весьма любопытный субъект. Тот, что с кожаными заплатками на пиджаке. Кто он?
— Он не из местных, это же очевидно. Англичанин. Уже приезжал сюда несколько недель назад ради исследований одной морской тайны, довольно популярной в этом районе. Кажется, теперь он вернулся, но я не знаю, зачем.
— Морской тайны?
— В 1884 году исчез пароход «Замок Пембрук», вышедший из Лондона и направлявшийся в Бостон. Он буквально испарился ночью на северо-востоке между мысом Элизабет и мысом Энн. Не было обнаружено ни следа, даже сломанного лонжерона. Время от времени сюда прибывают люди, которые пытаются выяснить, что произошло. Это напоминает историю «Летучего Голландца» [20] или «Марии Целесты» [21] .
20
«Летучий голландец» — легендарный парусный корабль-призрак, который не может пристать к берегу и обречён вечно бороздить моря. Обычно люди наблюдают такой корабль издалека, иногда в окружении светящегося ореола. Согласно легенде, когда «Летучий голландец» встречается с другим судном, его команда пытается передать на берег послания людям, которых давно уже нет в живых. В морских поверьях встреча с «Летучим голландцем» считалась плохим предзнаменованием.
21
«Мария Целеста» — корабль, покинутый экипажем по невыясненной причине и найденный 4 декабря 1872 года в 400 милях от Гибралтара кораблём «Деи Грация» (Dei Gratia). Классический пример корабля-призрака.
— Любопытно. И как же зовут этого джентльмена?
— Моррис МакКул.
— Вы встречались с ним?
— Нет. Но могу сказать, что в нем есть что-то подозрительное. Если бы он на тот момент не был далеко отсюда, для меня он стал бы первым подозреваемым в деле о моем украденном вине. Моррис МакКул... бьюсь об заклад, что это самое вымышленное имя, что я когда-либо слышал.
— Напротив, никто не стал бы брать такой псевдоним.
Лейк замолчал, когда появилась официантка и поставила перед ними большое блюдо сырых устриц на подушке из измельченного льда с коктейльным соусом, тертым хреном и ломтиками лимона.
— Как вы предпочитаете их есть? — поинтересовался Лейк.
— С лимоном и больше ни с чем.
— Наш человек! — Лейк выжал лимон над глянцевыми жирными устрицами, наблюдая, как кромки начинают скручиваться при попадании кислоты.
— После вас.
Пендергаст поднял одну полураковину, быстрым движением поднес ее к губам, беззвучно всосал устрицу и с кошачьей грацией отложил пустую половинку раковины в сторону, промокнув губы салфеткой.
Лейк взял следующую, и на время трапезы за столом воцарилась тишина. Они всасывали одну пухлую устрицу за другой, пока на блюде не осталось ничего, кроме пустых блестящих раковин.
Пендергаст в последний раз промокнул губы, отложил салфетку и взглянул на часы.
— Теперь мне пора. Я искренне насладился ужином. Благодарю вас за предложение.
— Рад услужить, — что-то странное присутствовало в этом человеке, которого Лейк счел любопытно привлекательным: мраморно-бледное лицо с острыми чертами, черный костюм, строгий вид... и, не в последнюю очередь, его алчная любовь к устрицам.
7
Моррис МакКул покинул гостиницу «Капитал Халл», находясь в приподнятом настроении, несмотря на то, что пастуший пирог тяжелым грузом покоился у него в животе. В то время как еда оказалась лишь пародией настоящего блюда, он был приятно удивлен прекрасным ассортиментом местных сортов пива и эля, доступных сейчас в Америке; во время своего последнего визита, двадцать лет назад, ему было трудно найти что-то, кроме «Курза».
МакКул был любителем пеших прогулок. В своей деревне Пенрит, Камбрия, он всегда гулял после обеда, чтобы улучшить пищеварение. МакКул был ярым сторонником свежего воздуха и физических упражнений, и именно после этих послеобеденных прогулок у него возникало много исторических соображений и идей.
Но предстоящая прогулка имела определенную цель. Вытащив из кармана карту, нарисованную от руки, он просмотрел ее, сориентировался и направился к посеребренной деревянной лестнице, ведущей через скалы к пляжу, раскинувшемуся внизу.
Волны с размеренным темпом следовали одна за другой, с грохотом и шипением обрушиваясь на берег, а затем, с блеском отступали и снова повторяли свой набег. Оставаясь там, где песок все еще был плотным от сырости отступающего прилива, он направился вдоль пляжа в сторону раскинувшихся обширных болот, где река Эксмут впадала в бухту. Печально известные слепни, которые доминировали жарким днем, отошли от дел этим прохладным октябрьским вечером.
МакКул с удовлетворением вдохнул соленый воздух. Сейчас он был так близко... так близко. Несмотря на то, что все еще всплывали некоторые загадочные, но совершенно необъяснимые аспекты, он был уверен, что разгадал главную тайну.
Пляж оказался пустынным, за исключением маленькой фигуры позади него, тоже наслаждающейся вечерней прогулкой. Казалось, что фигура внезапно вышла со стороны болот. МакКулу не понравилось, что кто-то может заметить, куда он направился, и он ускорил шаг, чтобы оставить попутчика позади. Пока он шел, маяк на удаленных скалах начал мигать: без сомнения, сработала автоматика, настроенная на закат, в то время как оранжевый шар солнца начал погружаться за стволы сосен вдоль границы болота.
Пляж изгибался вовнутрь, где в океан входила лента Эксмута. Поток вытекал из обширного устья, вливаясь в убывающий прилив и выстреливая темно-серыми брызгами. От отмели шел насыщенный, но не совсем неприятный запах. Когда МакКул развернулся, чтобы оглядеться, то был очень удивлен, увидев, что фигура позади него стала намного ближе. Человек, должно быть, очень быстро шел, возможно, даже бежал, чтобы настолько приблизиться к нему. Неужели он пытается догнать его? Даже с заметного расстояния МакКулу не понравился внешний вид мужчины.
Еле заметная тропинка пролегала в болотной траве вдоль края деревьев, и он начал двигаться еще быстрее. Преследователь находился примерно в сотне ярдов позади него, одетый в неряшливую одежду довольно непонятного фасона. Или, возможно, это оказалось всего лишь впечатлением МакКула от беглого взгляда?
Он направился по тропе, сверившись с грубой картой. Давно заброшенная рабочая набережная девятнадцатого века располагалась вдоль следующего изгиба устья. Когда он повернул за угол, то увидел группу старых деревянных свай, уходящих в бухту параллельными рядами штырей, и давно исчезнувший настил. Массивные гранитные сваи, сделанные из грубо отесанных блоков, все еще стояли вдоль берега — и будут стоять до конца времен. Перед взглядом историка предстали гранитные фундаменты погрузочных доков и пристаней, а также разрушенный завод по переработке рыбы. МакКул тщательно составил карту этой области, используя исторические документы и фотографии, чтобы воссоздать набережную 1880-х годов. Именно здесь давным-давно торговали рыболовы на своих драгерах [22] , сейнерах [23] , и каботажниках [24] , переживая долгий экономический спад после китобойного расцвета восемнадцатого и начала девятнадцатого веков. Устаревшая набережная, в конце концов, была разрушена печально известным ураганом «Янки-Клипер» 1938 года. Современная набережная была построена выше устья, в более защищенном месте. Но до конца город так и не восстановился от разрушений.
22
Драгер — небольшое моторное рыболовное судно.
23
Сейнер — рыбопромысловое судно для лова рыбы снюрреводом или кошельковым неводом, который также может называться сейной.
24
Каботажник (фр. cabotage) — коммерческое грузовое или пассажирское судно, плавающее между морскими портами одного и того же государства.
Когда появились гниющие причалы, МакКул услышал позади себя шум и обернулся, чтобы обнаружить мужчину, приближающегося к нему с решительным видом. И только теперь он смог рассмотреть, что же это была за странная и страшная фигура: странно деформированное лицо, сбитый пучок тонких рыжих волос на голове, дергающиеся влажные губы, больше утолщенные с одной стороны, чем с другой, пятнистые поражения, напоминающие веснушки, трехконечная борода и выступающий лоб с единственной густой бровью, пролегающей поперек. МакКул думал, что он знаком со всеми в городе, но этого человека он никогда раньше не видел. Он казался воплощением всех ночных кошмаром.
В одной руке мужчина держал штык, который, пока он приближался быстрой походкой и сверкал глазами, он обнажил со стальным высоким резким звоном.
С непроизвольным криком замешательства и страха МакКул развернулся и побежал к старым причалам. Его преследователь также перешел на бег, соблюдая дистанцию: не приближаясь и не отставая, как будто он специально гнал его вперед.
МакКул позвал на помощь раз, затем еще раз, но он находился слишком далеко от города, и его голос поглощали обширные болота, раскинувшиеся за гниющими пирсами.