Багряная игра
Шрифт:
– Продолжай идти! Не останавливайся. Не останавливайся…
Он не знал, к нему ли были обращены эти слова или нет, но решил, что им лучше последовать.
Его уже качало от усталости, он падал, казалось, на его плечи навалилась вся планета, а он обратился в Атланта, сгибающегося под ее невыносимой тяжестью.
Он крикнул.
Ворвался голос Уиллоу: "Аскийоль!
Что происходит? Все так перепуталось… Он не мог сосредоточиться, едва не терял сознание. В глазах прояснилось, и он увидел: несколько крохотных человечков снуют по планете, которую он держит в руках. А он становится все громаднее, громаднее, громаднее…
Крикнул снова; в ушах эхом отозвался глухой рев.
Сердце будто в бешеном ритме колотилось о ребра, он задыхался, но продолжал бороться, карабкаясь по изогнувшейся поверхности планеты, цепляясь за нее чуть ли не ногтями. Он был громадней гиганта, куда больше крохотной этой планеты - и одновременно был блохой, продирающейся сквозь сахарный сироп и вату.
Он рассмеялся, уже теряя разум.
Рассмеялся - и резко оборвал смех, пытаясь ухватиться за тонкие ниточки рассудка, сплести их воедино… Сейчас он стоял в области с малой гравитацией, и все казалось нормальным - настолько, насколько может быть нормально на Росе.
Он вгляделся в окружающую мглу и увидел - рядом стоит Мери. Побежал к ней.
– Мери!
– Аскийоль!
Это была Уиллоу Ковач - в старом скафандре Мери.
Он замахнулся, готовый ударить ее, но гримаса разочарования на женском лице остановила его. Прошел дальше, мимо, передумал и вернулся.
– Уиллоу, я знаю: Мери здесь…- он вдруг осознал, в чем дело.- Боже мой, конечно. Время здесь искривлено и перекручено, здесь можно увидеть все, что бы ни случилось в любой момент прошлого - или случится в будущем!
Из светомглы выступила еще одна фигура. Толфрин.
– Я не мог связаться с вами из корабля. Там какая-то женщина. Она…
– Это иллюзия, приятель. Быстро на корабль!
– Идемте со мной. Это не иллюзия. Она сама взошла на корабль!
– Показывай дорогу,- сдался Роффрей.
Уиллоу решила остаться, отказывалась тронуться с места. После долгих уговоров ее, сопротивляющуюся, пришлось нести к кораблю на руках.
Женщина, о которой говорил Толфрин, лежала на полу кабины, так и не сняв скафандра. Роффрей склонился над ней, поднял лицевой щиток.
– Мери,- сказал он негромко.- Мери, благодарение Богу!
Та открыла глаза - огромные, добрые, некогда светившиеся умом.
Роффрей устало выпрямился, его пошатывало. Движением левой руки подозвал Уиллоу: - Помогите ей освободиться от скафандра. Мы уложим ее на койку.
Уиллоу глядела на него с ненавистью:
– Там Аскийоль… Вы мне помешали.
– Если бы Аскийоль там и был, ты ему не нужна. Ты по-прежнему цепляешься за него, жалеешь, что в свое время не последовала за ним. А теперь слишком поздно. Зря это все, Уиллоу, он для тебя потерян навсегда!
– Стоит ему увидеть меня, я ему снова буду нужна. Он меня любил!
– Хватит, лучше помоги мне,- нетерпеливо сказал Роффрей Толфрину.
Толфрин кивнул, они стали освобождать Мери от скафандра.
– Уиллоу,- сказал Роффрей, не отрываясь от дела,- сейчас Аскийоля здесь не было. Вы видели сейчас то, что произошло когда-то давно. Другим, кого вы видели, был Ринарк, но он-то умер! Понимаете?
– Я видела его. Он слышал, как я его звала!
– Возможно. Не знаю. Успокойтесь, Уиллоу. Мы летим обратно, к человечеству - если получится и если флот еще существует. Там вы Аскийоля и увидите.
Движения, которыми Толфрин стягивал с тела Мери космическую броню, стали судорожными, он стиснул зубы, но ничего не сказал.
– Вы возвращаетесь к людям? Но вы же говорили…- не унималась Уиллоу.
Необычное у нее выражение лица, подумал Роффрей. Страсть и погруженность в себя.
– Мери нуждается в лечении. Единственное место, где она его получит, - то, откуда я прилетел. Поэтому я туда и собираюсь. Да и вас это, должно быть, устраивает.
– Устраивает,- подтвердила она.- Конечно, устраивает.
Роффрей подошел к иллюминаторам и задернул их шторками, чтобы глаза не раздражал вид поверхности Роса. Появилось ощущение некоторой безопасности.
Вдруг заговорил Толфрин:
– Что же, Уиллоу, мне делать нечего. Ты все прояснила. Впредь я тебя беспокоить не буду.
– Лучше не стоит,- она обернулась к Роффрею.- А что до вас и всех прочих мужчин, то знайте: я женщина Аскийоля, и, когда мы вернемся во флот, вы это увидите!
– Не беспокойтесь,- ухмыльнулся тот.- Вы не в моем вкусе.
Уязвленная Уиллоу вскинула голову, длинные волосы рассыпались по спине:
– Вы очень любезны.
Роффрей улыбнулся Мери - та сидела на койке, пуская слюни и тихо напевая,- и подмигнул ей.