Багряный декаданс
Шрифт:
Скромный и ненавязчивый стук в дверь прервал нашу дискуссию, которая постепенно начала заходить в тупик.
— Да, — отрывисто выкрикнул Сатус, ведь это была его спальня.
Дверь приоткрылась и в образовавшийся проем просунулась взъерошенная голова.
— Тай, — бодро заговорил пришедший, но увидел меня, Кана и смутился. — Там это… Тебя зовут.
— Кто? — недовольно поморщился Сатус, вытаскивая руки из карманов и нехотя поднимаясь навстречу стоящему за дверью студенту.
— Девчонка, — помявшись, признался тот, стараясь не смотреть в мою сторону.
Ни слова не произнося, Тай дернул дверь на себя, вышел и плотно притворил створку за собой.
Мы с Каном остались вдвоем.
Глава 27
— Мира? — позвал он, аккуратно привлекая мое внимание.
Я же неотрывно глядела на руку мадам Мелинды.
— С тобой все хорошо? — продолжил допытываться Ферай.
Скрипнули половицы под немалым весом демона, и старшекурсник подошел ко мне.
— А выгляжу как-то иначе? — спросила я, по-прежнему не сводя глаз с колдуньи, которая продолжала сидеть в неизменной напряженной позе, не шевелясь. Мне пришлось приглядеться и убедиться, что она еще дышит, ведь женщина больше напоминала шарнирную куклу.
— Выглядишь так, как будто сейчас заплачешь, — без подтрунивания и насмешек, без угрозы и превосходства проговорил парень.
Я выдавила улыбку. И сама почувствовала, какой кислой она получилась.
— О чем думаешь? — Кан постоял рядом, а после легонько, будто не смог удержаться, прикоснулся к моим волосам. Взяв одну из прядей, он погладил её пальцами, как если бы желал проверить, какие они на ощупь.
— О том, что на ней моё кольцо, — медленно проговорила я, чувствуя, как внутрь прокрадывается дикий холод и замораживает все изнутри.
— На Мелинде? — удивился старшекурсник. — Вот это, желтое?
Я кивнула.
— Так, забери, — щедро предложил Кан.
— Не уверена, что у меня оно будет в безопасности, — прошептала я, а мысли разваливались на куски будто плохо испеченный торт.
— Все еще не веришь нам, да, Мира? — грудным смехом рассмеялся Кан. — Теперь ты с нами. Мы не дадим тебя в обиду.
«Только если сами сможете выжить», — подумала я, но вслух произнесла совсем другое:
— Он вообще собирается возвращаться? — вышло очень недовольно и почти что плаксиво. — С кем он там разговаривает?
— Хочешь узнать? — провокационно спросил Кан, изучающе склонив голову.
И не дожидаясь моего ответа, притянул к себе и подвел к двери.
Она открылась почти неслышно, лишь легкое шуршание обозначило наше вторжение в чужую приватность.
Тай остановился поодаль, чуть в стороне, я видела только его плечо, затылок и часть спины. Зато вид на его гостью открывался чудесный.
Она стояла напротив демона, на расстоянии меньше метра, уперев руки в тонкую талию, которую великолепно подчеркивало платье насыщенного фиолетового цвета. Корсет был затянут до предела, высоко поднимая пышную грудь и гордо демонстрируя её… ну, всем. Сатусу, в том числе. Не знаю, смотрел ли он туда, но мне хотелось, чтобы нет.
От корсета вниз, струясь по округлым бердам, расходились волны ткани, мягко обрисовывая выставленную вперед длинную стройную ножку, и укладываясь аккуратными складками у туфелек. Плечи барышни закрывала длинная бархатная накидка, на вид весьма тяжелая и теплая. По цвету наряда незнакомки я сразу догадалась, что она — некромантка. В такой же цветовой гамме была школьная форма студентов факультета некромантии и магии смерти. А её наряд походил на ритуальный, чем-то напоминая то, что надевали наши колдуньи-старшекурсницы, когда собирались для магических практик.
И как будто бы шикарной фигуры было мало, лицо девушки тоже было особенным, притягательным — выпуклые влажные глаза, щечки-яблочки с задорным румянцем, капризные призывно дрожащие губы, а во взгляде злобное предостережение. Бесподобность незнакомки была какой-то инфернальной. Почти как по Достоевскому — полной коварства и подлости, страха и беспокойств. Я едва ли не кожей чувствовала, что её красота поддерживалась какими-то потусторонними силами, которые были самостоятельными и мыслили автономно от неё. Так и хотелось вручить ей в одну руку хлыст, а в другую — скальпированную отрубленную голову. А потом посадить верхом на ящерицу и отправить куда-нибудь, где она не будет так томно вздыхать и приглашающе колыхать своим платьем, вернее, тем, что было под ним.
Все её внимание и все её чары, как магические, так и женские были направлены на Сатуса, чья поза была категорически оборонительной и нерушимой.
— Как она сюда попала? Она же не с боевого факультета! — зашептала я в ладонь Кана, которой он прижимал мою голову к себе.
— Ты могла уже догадаться, что мы умеем обманывать лестницу? — я не до этого момента об этом даже не подозревала, но на всякий случай кивнула. — Тай научил её этому. Чтобы она могла приходить к нему в любое время.
— В любое время? — переспросила я, чувствуя, как внутри заворочалось что-то колючее, оставляя кровоточащие царапины.
Решив послушать, о чем говорят демон и некромантка, я подалась максимально вперед, но переусердствовала и едва не вывалилась за дверь.
— Хочешь, чтобы они тебя увидели? — прошептал мне в волосы Кан, поймав поперек живота. — Тай обрадуется.
— Чему? — удивилась в ответ я, все еще пристально наблюдая за девицей, заметив засиявшие вокруг неё зеленоватые отсветы.
— Тому, что тебе не все равно, — проговорил Ферай поддерживая меня одной рукой без намека на усталость. Я услышала улыбку, притаившуюся в его словах. — И тому, что ты не способна спокойно усидеть на месте, пока он разговаривает со своей любовницей.
— Так это его?…, - я поперхнулась.
— А ты думала, она его домработница? — выдал демон горловой смешок.
— Я вообще ни о чем не думала! Мне в принципе все равно! — задергалась я.
— И именно по этой причине ты стоишь сейчас здесь? — коварная насмешка чудилась мне в голосе Кана.