Багряный холод
Шрифт:
– Когда придет время, кельт поймёт, что с ним делать. То же самое касается валькирии и лука, – сказала Ника. – Точно так же, как будешь знать ты, что тебе делать с артефактами, которые найдёшь. Ты почувствуешь, кому нужно их отдать и когда.
– А что с Локи? – поинтересовалась я. – Полагаю, мне по-прежнему нужно отыскать способ убить его. Для этого тоже есть артефакт?
Собственно я хотела пошутить, но Ника смотрела на меня серьёзными, цвета сумерек глазами.
– Значит, есть, – прошептала я. – Существует артефакт, который действительно может убить Локи?
Что? Что это? Что это? Как мне его использовать, чтобы убить его? Пожалуйста, ты должна сказать мне...
Ника выгнула бровь, а затем откинула голову назад. Я последовала за её взглядом и заметила, что и сейчас могу разглядеть фреску. Серебряное мерцание привлекло моё внимание. Оно сосредоточилось на изображении, ну, на моём собственном изображении. В одной руке я сжимала Вика, а в другой держала что-то другое, что-то серебряное. Похоже на стрела или, возможно, короткое копьё...
Я моргнула, и потолок скрылся за тенями.
– Но что это? Ты должна мне сказать, что это...
Ника подняла руку, прерывая меня. Потом склонила голову на бок, будто прислушиваясь к чему-то. Я ничего не слышала, но богиня соскользнула со стойки и повернулась, оказываясь напротив меня.
– Пришло время мне уходить, – сказала она. – А тебя пора возвращаться к своим друзьям. Ты этого не чувствуешь? Они очень умело сделали своё дело и исцелили тебя.
Я прижала руку к груди. Тонкая линия всё ещё тянулась над моим сердцем, но на ощупь она больше не была холодной. Я посмотрела вниз и увидела, что всё моё тело светилось тёплым, розовым отблеском магии Дафны, который смешивался с золотым мерцанием целительной силы Метис.
– Значит, я действительно выкарабкаюсь?
Ника улыбнулась. – В этом никогда не было даже малейшего сомнения, Гвендолин. Самопожертвование крайне могущественная сила, особенно если решаешь сделать это по доброй воли. Всегда помни об этом.
Богиня склонилась вперёд и нежно поцеловала меня в щёку, как делала всегда, когда прощалась со мной. И как всякий раз в меня ударила волна её силы. На этот раз она была ещё сильнее, такая холодная и дикая, что от моего дыхания в воздухе образовалось облачко.
– До свидания, Гвендолин, – Ника отступила. Ее тело сразу же расплылось в ярком, серебряном свете. – Будь здоровой и храброй, пока мы не встретимся вновь.
Я подняла руку, чтобы защитить глаза и ещё немного посмотреть на богиню, но свет был слишком ярким, поэтому я отвернулась.
А когда снова взглянула туда, серебряный свет исчез – и богиня тоже.
Я распахнула глаза.
На мгновение мне показалось, что я всё ещё вижу сон и нахожусь с Никой в этом причудливом не-совсем-мире. Но здесь не было купола, и я не видела таинственную фреску в библиотеке Древности. Нет, потолок здесь был выкрашен в обычный белый. Я поняла, что лежу в своей комнате в доме бабушки.
Что-то пощекотало нос, отчего я чихнула. Секунду спустя щеку лизнул теплый влажный язык. Я открыла глаза и увидела Нюкту, стоящую рядом на кровати. Волчонок издал счастливый визг и еще раз лизнул меня в щеку, ударяя хвостом по ребрам.
Нюкта была не одна. На меня сыпался фонтан из розовых искр, и знакомое лицо попало в поле моего зрения.
– Гвен! – завопила Дафна. – Ты очнулась!
Валькирия наклонилась, подняла меня и крепко обняла, так что ребра затрещали – как обычно. Нюкта заворчала и попыталась втиснуться между нами.
– Наконец-то, – встрял другой голос.
Я поглядела на Вика, который стоял, опираясь о стену на моей тумбочке. Может его голос и был суровым, но глаз блестел, и он улыбался.
– Что ты имеешь в виду? – пробормотала я высохшими, как пергамент, губами.
Дафна ослабила хватку и отстранилась.
– Он имеет в виду, что ты была без сознания больше суток.
– Я ведь говорила, что она проснётся только после обеда, – в комнату впорхнула бабушка, монетки на ее платках позвякивали, сливаясь в нежную, мягкую симфонию.
Она села на край кровати и провела рукой по моим взлохмаченным волосам.
– Как самочувствие, тыковка?
– Замечательно, – сказала я. – Немного хочется пить и узнать, что произошло, но в целом, прекрасно.
Она кивнула. – Хорошо. Я принесу воды и расскажу остальным, что ты проснулась.
Нюкта устроилась у меня на коленях, чтобы я погладила ее. Следующими в комнату вошли Карсон с Оливером и тренер Аякс. Метис и Никамедис тоже втиснулись. Они наперебой рассказывали, как рады, что со мной всё в порядке, но что-то казалось... не правильным. Никто не осмеливался смотреть мне в глазе дольше секунды, и я спрашивала себя, почему.
– Что случилось после того, как... я сделала то, что сделала? – спросила я, выпив воду, которую принесла бабушка.
Дафна фыркнула. – Ты о том, что случилось после того, как ты, словно полная дура, позволила Логану «убить» себя?
Карсон поморщился. – Дафна...
– Что? – выпалила она, вокруг нее взметнулись розовые искры. – Мы ведь все там были. И все видели, что она сделала и как Логан воткнул меч ей в грудь, как будто она ещё один враг, которого нужно убить.
Метис опустила руку на плечо вспыльчивой валькирии. Спустя мгновение Дафна вздохнула.
– Отлично, – пробурчала она. – Тогда и расскажете ей остальное.
Метис кивнула. – Благодаря Морган, Алексею и Джеральдине, мы с Аяксом освободились, также как и Сергей с Инари. Пока мы сражались со Жнецами, Дафна и Карсон увели студентов со сцены. Оливер и Кензи прикрывали их. В конечном итоге Протекторат смог повернуть сражение в свою пользу. Мы прикончили нескольких Жнецов и еще нескольких удалось захватить в плен.
Я слышала разочарование в её голосе, поэтому догадывалась, что она собирается сказать дальше: