Бакалавр
Шрифт:
И только к окончанию второго семестра она начала — наугад, срываясь и оскальзываясь — нащупывать, чего добивается от неё въедливый язвительный старик. Последний в ту сессию экзамен вымотал Лану похлеще пятнадцатимильного марш-броска. Но когда она, сама изумлённая шизоидностью собственных построений, хотела уже бросить всё, старый Ли вдруг сказал: «Вы молодец, моя дорогая!».
В дальнейшем он начал спрашивать с неё втрое строже, но это было уже неважно. Хаос, царивший поначалу в её голове, упорядочился, создав систему, от кривобокости которой пришел бы в ужас любой нормальный человек. Вот только слово «норма» на факультете сверхъестественных
Этот самый остальной, числящийся нормальным, мир выворачивался здесь наизнанку по двадцать раз на дню. И либо ты мог вывернуться вместе с ним, понять, как это делается, и потом выворачивать мир, не выворачивая себя, либо… Отсев на первом курсе «странного» факультета составлял в иные годы до семидесяти процентов. Но те, что оставались…
Кстати, сама Лана была совершенно убеждена, что вот как раз ей-то и не удалось научиться думать, как «тайнолов». Ли Юйши, очевидно, считал по-другому. И прав был, вероятно, всё-таки он — удалось же Лане закончить бакалавриат за три года? Правда, для этого пришлось быть почти в постоянном контакте с научным руководителем, так что в визите на дом не было ничего ни нового, ни удивительного.
Привычный полумрак. Почти привычный монотонный гул поддерживающей жизнь аппаратуры. Почти привычная смесь запахов; не то, чтобы неприятных — тревожащих. В первое время Лане приходилось прикладывать немало усилий для того, чтобы не позволить ассоциациям, вызываемым запахами, изменить лицо или интонацию голоса. Потом притерпелась, конечно.
Привычная полуулыбка на малоподвижном лице старика.
— Присаживайтесь, Лана.
Обращение по имени означало, что в целом декан ею доволен, но сейчас будут заданы вопросы. И было бы хорошо, найдись у неё ответы. Ответы, которые устроят не только старого Ли, но и ещё одного человека, находящегося, должно быть, за одной из роскошных, покрытых росписями деревянных ширм, которых немало было в этой просторной комнате.
Именно поэтому смесь запахов и звуков была привычной только почти. Человек не может не пахнуть. И не дышать он не может тоже. Застыть неподвижно, слиться с сумраком, стать деталью интерьера, растворившись в окружающем его пространстве — сколько угодно. При наличии соответствующей подготовки, конечно. Или очень сильного желания. Но не пахнуть и не дышать… кто же ты, незнакомец, чей взгляд холодит сейчас то место, где затылок переходит в шею? Кто ты?!
— Я обратил внимание на то, что ваш отчёт несколько расплывчат, — негромко проговорил декан. — В частности, вы не стали утруждать себя — или меня — выводами, которые наверняка были сделаны вами по результатам этой маленькой экспедиции.
— При всём уважении, профессор… — столь же тихо начала Лана, — при всём уважении к вам и рекомендованному вами юридическому обеспечению… отчёт передавался через третьи руки. В момент его составления было совершенно очевидно, что прокомментировать его я смогу далеко не сразу. А уж проконтролировать передачу вам (и только вам) не смогу вовсе. Разумеется, выводы были сделаны. Но мне приходилось принимать в расчёт то, что господин Шмидт может работать не только на вас.
— Это разумно, — Ли Юйши еле заметно шевельнул подбородком, что у другого человека означало бы резкий кивок. — Итак?
— Во-первых, благодаря основательности и скрупулезности Джедедии Хокинса, командира спасателей, мне стало известно о заметном расхождении между данными о числе погибших, переданными для общего сведения, и реальным положением вещей. Конкретно — разница составила семь человек. Семь неучтенных… эээ… я не уверена, что именно трупов. Пресс-служба спасателей, как, впрочем, и любая другая, говорит ровно то, что ей велят. Кто-то передал им неверные данные. Кто-то, имевший такую возможность и соответствующие полномочия.
— Вы выяснили, кто?
Вопрос задал Ли Юйши. Но ещё до того, как декан заговорил, Лана всей кожей почувствовала острый интерес невидимого человека за ширмой.
— Нет. И, с вашего позволения, выяснять это буду не я.
— Почему?
— Сейчас мы подходим к «во-вторых», профессор. Семь закрытых гробов были отправлены с планеты не только до окончания официального расследования, но и, фактически, до его начала. Санкцию на это могло дать только лицо, действующее в сферах, которые мне в моих нынешних обстоятельствах недоступны. Кто-то в высших эшелонах Спасательной службы или полиции слишком сильно любит деньги либо же опасно уязвим для шантажа. И в том, и в другом случае это — не уровень студентки Нильсбора.
— Однако, возможно, это уровень леди Катрины Галлахер? — прошелестел декан.
Лана не дрогнула, продолжая приятно улыбаться. Что ж… не зря, похоже, приходят в её голову мысли о завершении активной карьеры.
— Возможно. Но, в отличие от студентки, леди Катрина может позволить себе не принять контракт.
— Не примете?
— Не приму.
Что именно высвечивается на небольшом дисплее перед Ли Юйши, Лана не видела. Но следующую фразу могла предсказать вплоть до интонации. И точно:
— Сумма вознаграждения изначально весьма значительна. И вполне поддается корректировке.
— Профессор…
— Я понимаю, что ради спортивного интереса — и возможных преференций на экзаменах — может работать студентка на каникулах, но не глава процветающего консалтингового агентства. Тем не менее…
— Тем не менее, профессор, я вынуждена отказаться. Леди Катрину ждут срочные дела за пределами Атлантиды. Однако… — Лана сделала то, что ранее в общении с Ли Юйши не позволяла себе никогда: подняла вверх указательный палец, который в данном случае следовало бы, пожалуй, назвать указующим перстом. — Однако сложилось так, что дела леди Катрины теснейшим образом связаны с трагедией в «Приюте старого тролля». Я могу твёрдо обещать вам, что, насколько это в моих силах, непосредственные исполнители злодеяния будут найдены. И если останутся в живых при задержании — переданы в руки тех, кто будет властен и готов покарать их. Правда, думаю, это произойдёт не на Атлантиде. Что же до заказчиков… я постараюсь. Зависит от многих обстоятельств, но я постараюсь.
— Даже так… — в глазах Ли Юйши, обычно невыразительных и тусклых, сверкнул огонёк азарта. Огонёк, сделавший престарелого учёного донельзя похожим на кота, изготовившегося к прыжку на зазевавшуюся мышь.
— И только так, — отрубила Лана.
— Слово леди Катрины?
— Слово леди Катрины.
Декан молчал почти минуту, а потом вдруг усмехнулся и залихватски подмигнул слегка опешившей от непривычного богатства его мимики Лане:
— Отправляйтесь, дорогая моя. Удачи вам. И постарайтесь вернуться до начала семестра!