Баксы на халяву
Шрифт:
– У меня от мамы тайн нет, - продолжал выкручиваться Татарин, - я ей все рассказываю. Ну, сглупил, рассказал ей. Но черным ничего не рассказывал.
– Все бы оно так и было, - ответил Мускул, - да мама у тебя мужским голосом говорит и с акцентом.
– Да, так оно и есть, - согласился хитроумный Татарин, - голос у нее такой низкий. И с акцентом говорит, она же татарка.
– Гонит он, Мускул, - вмешался Бивень, - чисто первый раз, когда он звонил, он мне типа сказал, что с сестрой как бы разговаривал. Мамы типа
– Что у сестры тоже голос низкий с акцентом кавказским? - усмехнулся Мускул.
– Да, - кивнул Татарин.
– Ну, хитрожопое существо, - покачал головой Мускул, - не додумался из телефона автомата позвонить? Так глупо спалился!
– Я же не знал, что у Бивня труба прослушивается, - ляпнул невпопад Татарин.
– Ну, бля, конкретно буду выяснять, - начал было снова говорить Бивень, но никто его не слушал.
– За сколько ты нас хоть продал-то? - поинтересовался у Татарина Мускул. - Или просто из мусульманской солидарности стал им помогать? Может ты в джихад вступил? Ты же кажись мусульманин тоже?
– Знал я, что ему реально нельзя доверять, - вмешался в допрос Бивень, - что татарин, что типа чечен, что азер, все как бы чурбанье.
– Не мусульманин я, - стал открещиваться Татарин, - у меня папа был русский. Я сам наполовину русский. Я христианин.
– Знаем мы твоего папу, - махнул рукой Мускул, - если бы не твой папа Пустой бы хрен тебя в нашу команду взял. А ты вона как нас подставил!
– Не подставлял я... - только и успел пропеть Татарин, как вдруг Мускул размахнулся и с силой врезал ему по больной руке.
– У-у-у! - взвыл Татарин, но тут же получил поддых, а вслед за этим сразу же по уху.
– Хватит, сука, нас тут лапшой кормить, - рассвирепел Мускул, - ты что, нас за идиотов держишь? Давай колись, рассказывай, чистосердечное признание смягчает вину, небось, не забыл?
– Дай-ка, и я ему реально закачу, - предложил Бивень.
– Закати, - махнул рукой Мускул, - только не убей, он нам еще нужен для разговора.
Бивень с радостью ломанулся к привязанному Татарину и с разгону треснул его с двух сторон ладонями по ушам. Глаза Татарина чуть не выскочили из орбит.
– Ай, ай, хватит, - взмолился он.
– Хватит? - с интонацией эссесовского офицера спросил Бивень. - Нет, не хватит!
Он снова размахнулся и ударил Татарина по ребрам. У бедного в зобу дыханье сперло.
– Бивень, все, заканчивай, - приказал Мускул, - ну, что, Татарин, продолжать или сам все расскажешь?
Татарин утвердительно замотал головой. Говорить он пока не мог. Подождали пока отдышится.
– У меня мама больная, - начал Татарин.
– Опять типа про маму, - возмутился Бивень, - дай-ка я ему еще реально врежу!
– Остынь, Бивень, - приказал Мускул, - пусть говорит.
– У мамы рак печени, - продолжил Татарин, - ей операция нужна по пересадке. У нас в России таких не делают. Я шефу много раз об этом говорил. Он обещал помочь, но ничего не сделал. А время уходит. Она может умереть.
– Ну, бля, типа комик, - захохотал Бивень, - чисто маму ему жалко. А нас не жалко. Типа сопельки не утереть?
– Заткнись, Бивень, я же сказал, - сурово прикрикнул на него Мускул, давай, тискай роман дальше, Татарин.
– Я искал возможность ее в штаты отправить, - продолжил Татарин, спрашивал у людей, интересовался. Через них те чечены на меня вышли. Маляву из зоны передали от кореша моего. Предложили помочь с операцией.
– И ты купился? - усмехнулся Мускул.
– Выбора не было, - продолжил Татарин, - они и мне, и матери ксиву пообещали, уже и визы были открыты, оставалось только дело сделать.
– Да как же ты, сука продажная, мог бы им помочь, - удивился Мускул, ежели даже я не знал когда и куда эти бабки повезут? Об этом только Пустой знал.
– А с меня много и не требовали, - ответил Татарин, - просили только информировать про все наши перемещения. Я и о бабках-то ничего не знал. Просто выдавал информацию. У чечен свои осведомители, которые повыше нас летают.
– Может ты и "Мерс" наш специально сломал? - вмешался в разговор Череп.
– Я, - ответил Татарин, - да, машину нашу я поломал. Мы должны были в такси сесть подставное. И без шума и пыли уехать, без стрельбы...
– Без стрельбы говоришь? - возмутился Череп. - А я? Меня бы кончили, сука?
– Выкинули бы просто, - ответил Татарин, - не стали бы убивать.
– Да, так я тебе и поверил, морда татарская, - вскипел Череп, - пришили бы, гниды и рука не дрогнула бы!
– Не кипятись, Череп, - остановил его Мускул, - и что за такси, я не понял?
– Перепутал я, - ответил Татарин, - мне чечены сказали, что такси будет желтое, за рулем чувак так-то и так одет. Когда этот мудила подъехал, я думал, что это он. Потом уже у "Метрополя" заметил, что что-то не так. Таксист должен был у светофора тормознуть, а там еще двое чечен бы подсели, а потом за город погнали бы. Таксист мимо проехал. Из тех двоих чеченцев один меня ранил, а другого Череп замочил. А деньги таксист увез. Я потом чеченам сдал, где семья этого таксиста живет. И все. Все.
– Продал ты нас, Татарин, - грустно сказал Мускул, - а ведь Борис Григорьевич тебе доверял. Сколько ты с нами работаешь?
– Три года с того как с "плена" вышел, - ответил Татарин и завыл жалобно, - не убивай, Мускул, я все смою, кровью смою, я буду, как пес, я чечен буду резать. Не убивай, я все понял!
– Кто продал раз, тому доверия нет, - ответил Мускул, - в нашу "партию", сам знаешь, вступительный взнос копейка, а выход только один.
Он многозначительно провел ребром ладони по горлу.