Бал был бел

Лукин Евгений Юрьевич

Черни

Вы, в разврате потонувшие, отойдите, потому что я не торгую звонкой лирою — я чулками спекулирую!

«Изрёк Христос, осмеянный жестоко…»

Изрёк Христос, осмеянный жестоко, что нет в своём отечестве пророка. Так даже с этим на Руси негладко: пророки — есть. С Отечеством накладка.

Эстет

Весь во власти мая месяца, залюбуюсь даже дракою, при

условии что месятся коммуняка с демокракою.

«Не расстраивайся, старина!»

Не расстраивайся, старина! Скоро всё опять поменяем. Сгинут чёрные времена, станут светлым воспоминаньем.

Объективное

Да, конечно, Стенька Разин был не слишком куртуазен, да и пленная княжна больно, знаете, нежна.

«Голубые наши очи ети!..»

Голубые наши очи ети! Удивительная нация мы! Ну не может Русь без очереди: не за маслом — так за акциями.

«Не доглядела…»

Не доглядела Божья благодать: грешило тело — а душе страдать?

Голос из динамика

Чего расселся, идиот, глаза навыкат? Россия дальше не идёт. Прошу на выход!

Прокурор

Я бы в строгой сталинской манере за экономический развал всем ворам влепил по высшей мере, ежели бы сам не воровал!

Латинист

Пью в одиннадцать дня прямо на веранде — уж такой у меня модус операнди.

«О Русь! Грядущего росток!..»

О Русь! Грядущего росток! Взираю на тебя с восторгом. Здесь Запад снюхался с Востоком и спился с Западом Восток.

«Поглядите на пахана…»

Поглядите на пахана, что подносит ко лбу щепоть. Так за них ещё и Господь?! Ну тогда нам и впрямь хана!

«Перебирая Борек, Гришек, Вовок…»

Перебирая Борек, Гришек, Вовок, легко подумать, боже упаси, что честных главарей преступных группировок уже и не осталось на Руси.

Уроки тавтологии

Любители анекдота, поймите мою трагедию: подходит герой анекдота — и: «Вставь, — говорит, — в трагедию!»

Назидательное

Ну вот опять пришло чего не ждали. А ведь фантасты вас предупреждали!

«— Когда в нашем сердце сиял…»

— Когда в нашем сердце сиял восторг героических дел, скажи: ты за правду стоял? —

Дурак! Я за правду сидел. 2001

«Брожу и озираюсь допоздна…»

Брожу и озираюсь допоздна: куда ни плюнь — такие все крутые, что лучше уж нашествие Батыя, чем собственная наша крутизна.

«Не брани враля и демагога…»

Не брани враля и демагога, не кляни державный беспредел: несть урода, аще не от Бога нами бы со славой володел.

Итог

Кончилась анархия, съедена стерлядка. Думаю: а на хер я требовал порядка?

III. Из сборника «Дым отечества» (2000)

Золотой застой

Мартен и Расин

(басня)

Под приятную трель клавесина ежедневно читая Расина, жил блондин по соседству с мартеном, по утрам просыпаясь шатеном. …Ты умойся сперва керосином, а потом увлекайся Расином. 1988

Строительный этюд

Бухой водитель вывалил вчера полкузова бетона в бункера. Никто не всполошился до утра. Бетон засох. Долбаем бункера. Растёт обломков сизая гора. Бетон гудит. Долбаем бункера. Над нами зной звенит, как мошкара. В глазах темно. Долбаем бункера. Глядите все! Поближе, детвора! Вас это ждёт. Долбаем бункера. Шло казачьё на нас, шли юнкера… Разбили их… Долбаем бункера… 1977

Баллада потусторонняя

Невезение фатальное или чьё-то недомыслие — только лайнер комфортабельный пополам переломился. Из него я с криком выпорхнул, улетел навстречу моргу. Жалко только, что не выкрикнул всё, что думаю, парторгу! Разумеется, не в курсе я, где упали наши тушки, но лежим мы всей экскурсией на колеблющейся тучке. Всё кругом белее сахара, но увидел я — кого же? Моего парторга с арфою. С перепугу чуть не ожил! Тянут ангелы сопранами, а парторг октавой выше: мол, на общее собрание, кто трагически погибши! Мол, товарищи, попомните: вы в раю, а не в Ростове, вы советские покойники — будьте этого достойны! Коллектив согласье выразил, содрогаясь от восторгу. Ох и мудро ж я не высказал всё, что думаю, парторгу! 1979