Бал для убийцы
Шрифт:
Он открыл бар, щедро плеснул водки в граненый стакан (наплевать, пусть нюхают, вампиры!), жахнул залпом, не закусывая, и мутно уставился на Майю.
— Ты уж того, Джейн… У Ритки и вправду нервы бренчат, но ты-то! Или всерьез думаешь, что я или она… Кстати, я так и не врубился, о каком дневнике шла речь?
— Пусть Келли объяснит.
Сева грозно нахмурил брови.
— Анжелика!
Та повернула изящную головку, надменно опустила уголки губ и процедила ледяным тоном.:
— Я сто раз повторяла: я не знаю ни о каком дневнике. А если бы и знала — что с того? Музей сгорел. И дневник вместе с ним.
— Дневник сгорел, — подтвердила Майя. — Но его фотокопия…
— Неужели Ромка сообразил… — ахнул Сева.
Майя пожала плечами:
— Такова обычная процедура в любом музее: фотографирование экспонатов и составление полной описи.
— Да почему же ты раньше молчала?!
— А кому я должна была рассказывать? — спросила Майя. — Следователь сказал, что следов убийцы в коридоре нет — только мои и Романа. Ромушка под следствием, я — чудом на свободе: против меня не нашлось улик… Правда, я прятала Гоца у себя в квартире…
Артур крякнул, Лика произнесла «О!», а Сева флегматично поинтересовался:
— И что сказал Колчин, когда узнал про Гоца?
— Что у него руки чешутся меня арестовать. Представьте, что было бы, если бы он узнал о дневнике!
— А теперь ты, стало быть, решила его обнародовать, — Рита, бледная до синевы, с дымящейся сигаретой в руке, неожиданно появилась в дверях, словно фигура Командора. — Предать гласности… Ты бы поостереглась, Джейн: убийца-то еще на свободе. И квартиру запирай получше, а то вечно дверь нараспашку.
— Ты мне угрожаешь, что ли?
— Дурочка. Беспокоюсь за тебя. — И снова скрылась.
В прихожей Майя накинула пальто, вышла на лестничную площадку, все вздохнули с облегчением («Но ясновидцев, впрочем, как и очевидцев, во все века сжигали люди на кострах…» — жизнерадостно продекламировал Сева), только у Лики в глазах мелькнуло нечто похожее на человеческое сочувствие.
Едва поднялась к себе, не успела даже раздеться, раздался требовательный стук.
Артур. Майя открыла было рот, но верный рыцарь решительно отодвинул ее плечом, прошел в гостиную и внимательно огляделся, телохранитель хренов.
— Ты спятила? — тон его был холоден, как нос у собаки. — Нарочно решила подставить свою задницу, да?
— Уходи, — ее голос не уступал по температуре.
— И не подумаю. Ты только что, возможно, разговаривала с убийцей, бросила ему в лицо… да фактически обвинение. На нем уже висят три трупа, ты думаешь, он остановится перед четвертым?
— Меня он не тронет.
— Почему? — Он подошел к ней и изо всех сил тряхнул за плечо. — Ты что, тоже получила записку? Да не молчи же! Кого ты подозреваешь?
Она подняла на него блестящие глаза. Дыхание обоих было ровным и глубоким — они вновь стояли друг перед другом на звонком, как барабан, татами, и деревянные мечи-боккены настороженно покачивались в руках…
— Записка, — проговорила она. — Да, эта записка — ключ ко всему. Ее содержание: не угроза, а мольба: «Только молчи!» Самая серьезная ЕГО ошибка.
— Чья, мать твою?!
— А сам ты не догадался? — Она по-прежнему не отводила взгляда от его лица. — Когда спросил: «Как можно было их перепутать?» А Келли ответила…
— А ну отойди от нее!
Майя с трудом повернула голову и чуть не сплюнула от досады: еще один верный рыцарь. Права Ритка: дверь надо запирать, иначе от рыцарей не отобьешься, так и будут наперебой греметь ржавым железом.
Сева и Артур стояли друг против друга, точно два марала по осени, готовые сцепиться рогами из-за самки.
— Тебе что тут надо?
— А тебе?
— Похоже, вы решили устроить второй раунд? — светски спросила Майя. — Может, перенесете битву куда-нибудь в другое место?
— Помолчи! — выкрикнули они дуэтом и опять уставились друг на друга. — Я отвечаю за ее безопасность!
— Ты? Уморил. Ты — первый кандидат в убийцы!
— Осторожнее в выражениях, можно угодить под суд за клевету.
— Я на тебя раньше в суд подам, уголовник. За членовредительство.
Замок щелкнул внизу. Или показалось? Она напряглась, попытавшись отрешиться от всего и обратившись в слух. Шаги? Кто-то спускается по лестнице? Да мало ли… Она зажала уши ладонями. Нет, не стоит себя обманывать. Не «мало ли» — тебе эти шаги отлично знакомы: согбенная фигура с загнутым носом из папье-маше, шприц в руке, затянутой в перчатку, ведьма из жутковатой сказки литовского писателя Томаса Аясмане.
— А ну пошли вон! — не выдержала она, молясь про себя: Господи, если ты есть, сделай так, чтобы они ушли. Пусть оставят меня одну — это единственный подарок, который я хочу получить к минувшему Рождеству…
— Джейн, ты понимаешь, что… — неуверенно начал Артур.
— ОБА!!! Или я звоню в милицию!
Видимо, ее облик был достаточно красноречив. Рыцари потоптались и, настороженно держа друг друга в поле зрения, двинулись к выходу.
— Я буду рядом, — предупредил один.
— Я тоже, — предупредил второй.
Едва они, продолжая переругиваться, выкатились на лестницу, она захлопнула дверь и привалилась к ней спиной, чувствуя, как волосы намокли от пота.
Она покосилась на телефон: «Может, позвонить следователю? Все же спокойнее… Ну нет. Это мое расследование. Я должна встретиться с убийцей один на один. И заглянуть ему в глаза».
Она посмотрела на часы, дала отсчитать стрелке три минуты, тихонько открыла дверь и выскользнула наружу. На цыпочках, бесплотной тенью сбежала вниз, мысленно возблагодарив неизвестного малолетнего хулигана за разбитую лампочку в подъезде.