Бал-маскарад

Демина-Павлова Ольга

– А разве мой муж – не сановник? Он мне приглашение и достанет.

– Однако, вы же, как будто бы, враги с матерью царя…

– Были врагами, а станем друзьями. У меня есть ключик от ее сердца: Александр.

– А-а-а, - не понимая ничего, проговорила служанка.

– И все-то тебе надо знать, Аделина, - сказала Нарышкина и щелкнула горничную платочком по носу. – Быстрей помогай мне собираться, надо еще хорошо расчесать волосы. А где мои черепаховые гребни, что подарил мой отец? После них волосы так красиво блестят.

– Наверное, в ящике, я сейчас поищу, - кинулась выдвигать ящики комода горничная.

– Нужно еще выбрать платье и украшения. Не обязательно очень дорогие, главное – изысканные

и прекрасные. Александр так любит такие безделушки. Я знаю, он там будет. Ну как же он может пропустить бал, который устраивает его матушка? Но сначала – ванна, лучше ванна по рецепту Клеопатры, с молоком и медом, - Нарышкина ударила в ладоши. – Аделина, что ты там копаешься в ящиках?

– Я ищу черепаховые гребни. Вы же сами приказали, - виновато улыбнулась горничная.

– Это все потом, главное, чтобы я приняла ванну… Зови Татьяну, Марфу, Лукерью, нужно заново всю воду поменять.

– Но розовая ванна уже готова, - пролепетала горничная. Она-то знала, сколько тяжелых ведер с горячей водой нужно натаскать, чтобы наполнить серебряную ванну до краев.

– Аделина, ты что глухая или работы хочешь лишиться?

– Нет-нет, госпожа, что вы такое говорите, сейчас я с девчатами все сделаю быстренько, - сказала горничная и побежала к дверям.

– Возьмешь молоко и кувшин меда! Сегодня я принимаю ванну как царица Клеопатра.

– Какая еще там …патра? – будучи уже в коридоре, недоумевала Аделина. – Вот уж эти господа! Розового масла им мало, подавай еще какого-то чуда. А если она из-за того молока вылезет из воды белая как мел, то снова окажусь я виноватой… Все мне, мне приходится делать и переделывать… а все почему, спрашивается? Потому что я горничная, - уже с гордостью подумала служанка и побежала исполнять барское поручение.

– Все мне одной приходится делать, обо всем думать. Я уже так устала с утра, - Нарышкина стояла на кровати, обвернувшись покрывалом, на голове диадема, изображая из себя египетскую царицу. – Я так устала, а еще надо успеть побывать в салоне Нины Шуазель. И выведать там все петербургские сплетни и интриги. Надо там обязательно встретиться с Голицыной. Она только что из Парижа, расскажет мне о парижских новостях. Представляю, как скривится жена дипломата Нина Шуазель, что я явилась в ее салон без приглашения. Надо признаться, госпожа Нина – очень умная женщина. Жаль, что мы с ней враги. Впрочем, мы даже не враги, а просто принадлежим к разным салонным «оппозициям». Но уж кто точно страшно «рад» будет меня видеть, так это Красновская! Она на меня злится, что я обидела ее крестницу Флору. Ну и пусть злится, мне все равно. Между прочим, ее Флора сама кого угодно может обидеть. Гляди, выдумала – забеременеть от царя! Я вон уже сколько с ним встречаюсь, и то никак… А что? Хорошо бы было стать царицей, женой Александра! Впрочем, сейчас не время для грез. Надо действовать! Мне надо, наконец-то, узнать, кто та мадемуазель Жорж? Актриса она на самом деле или шпионка Наполеона, как говорит сэр Вильсон. Ах, сэр Вильсон такой умелый любовник! Но нет, мне следует забыть о нем, если я мечтаю об Александре. Это была простая интрижка, Александр так обидел меня, влюбившись в Флору. А может быть у Александра с Жорж также была простая интрижка. Но почему эта актрисочка притащилась в Россию? Говорят, что у нее скоро свадьба с офицером Болотовым. Но правда ли это на самом деле? Или, действительно, Жорж прибыла с какой-то тайной миссией? Ах, от этих раздумий у меня голова кругом идет. Кажется, мне сейчас тяжелей, чем в свое время было Клеопатре. Во всяком случае, той, великой египтянке, было легче. Говорят, рабы ее слушали с полуслова, к тому же их нещадно наказывали, а я так добра к своим служанкам, - миролюбиво сказала Нарышкина. Потом она откинула покрывало и захотела снять украшение с головы. Диадема

застряла в волосах, запутавшись в локонах. Нарышкина потянула с силой и вскрикнула от боли, и громко закричала:

– Аделина, иди сюда!… Аделина! где эта чертовая горничная?..

Когда мажордом зашел в гостиную, чтобы доложить, что пришел молодой Дашков, Нарышкина была очень недовольна. Вообще, эта аристократка не любила, когда ее отрывали от дел, а у нее сегодня такой важный день! Мария Антоновна насупилась, но ничего не ответила.

– Мадам, к вам с визитом пришел граф Дашков. Он просил его принять, - повторил мажордом.

– Я же приказала никого не принимать!

– Но он говорит, что он – ваш друг.

– Друг?! – зло улыбнулась Нарышкина, - картежник и бабник. К тому же, обедневший дворянин. Нашел себе богатую дурочку с приданым и женился на деньгах. Думает, как появились деньжата, то он может стучать в такой приличный дом.

– Мадам, он говорит, что он имеет какие-то важные новости.

– Ладно, проси, - устало махнула рукой Нарышкина.

Дашков впорхнул в гостиную как мотылек. Выглядел он как франт. На манжетах бриллиантовые запонки, на лице – слащавая улыбка.

– Ну что, голубчик, наслышана о вашем вояже на Украину, да о вашей богатой жене, избраннице сердца, - сказала хозяйка дома, скептически оглядывая гостя. – Быстро же вы забыли княжну Безбородко, - покачала головой Нарышкина.

– Ах, Мария Антоновна, видит Бог, тяжело мне было забывать Флору. Уж больно хороша она! Но пути Господни неисповедимы. И я женился на другой.

– Ох, хитрец, что-то юлите вы. Да вы, Павел Михайлович, так испугались, когда Александр увидел Флору у вас в объятиях. Ретировались так быстро, что даже штаны не одели, - засмеялась Нарышкина. – В салонах потом долго сплетничали, что Дашков бежал как швед под Полтавой. Вы просто поняли, что княжна Флора вам не по зубам. К великому сожалению, нам не удалось воспользоваться плодами нашей интриги. Флора все равно отвергла вас. А царь после того случая отвернулся от меня, он считает, что это я заманила княжну в западню и напоила снотворным. Осел! Может и затащила. Но ради кого, спрашивается, ради него, я его так люблю!

– Не отчаивайтесь, Мария Антоновна, я отомстил княжне. Флора гостила у Брыльских, это родственники моей жены. Ну и там, за столом, я спровоцировал ее на скандал.

– Похвально, а вы не такой простой, Павел Михайлович, как кажетесь на первый взгляд. У вас таки есть черты вашей матери.

– Матушка-то знаменита, подруга самой Екатерины II, двумя академиями заведовала, а денег нам с сестрой не оставила. Вот и довелось мне крутиться как белка в колесе, но я не жиголо, нет. А вот Александра не люблю. Это он мою мать разорил.

– Не кипятитесь! Вы чересчур молоды и горячи. Это еще при правлении Павла I ваша мать испытала гонения и опалу. Александр тут не причем.

– Ну ладно, не буду, все уже позади. Справедливость уже восторжествовала, у меня был титул, теперь - и деньги к нему.

– Однако, Павел Михайлович, я так думаю, что вы не затем сюда пожаловали, чтобы рассказать об удачном браке? Если вы имеете дело ко мне, то говорите, ибо я сильно тороплюсь. У меня сегодня два визита. Я хочу посетить салон Нины Шуазель. А еще у меня есть приглашение на бал в Павловск.

– Мария Антоновна, вы просто несравненная! Вы любите бывать там, куда вас не приглашают.

– Глупости! Говорю же, что у меня есть приглашение на бал. Ну а прийти в любой из петербургских салонов я могу без какого-либо приглашения.

– Мне кажется, мадам Шуазель не очень обрадуется, когда увидит вас на пороге своего дома. В последнее время, когда я там бывал, то вы были «героиней» дня. Все только и обсуждали вас, какая вы нехорошая, что дружите с французами; принимаете французских дипломатов.