Балансовая служба
Шрифт:
– Предлагаю оставить эти разговоры! – отрезала колдунья. – Пока я совсем не рассердилась.
– Оставить так оставить, – немедленно согласился Иван Васильевич, – хотя, когда ты вот так говоришь – оставить эти разговоры, и все тут, – я сразу тебя прежнюю вспоминаю. Помнишь, как в суде-то оказались. И в Риме тоже…
– Сейчас все иначе, – отрезала Медея, – сейчас у меня есть цель.
– Вернуться, – с пониманием ответил Митрохин, – эх, и я тоже этого хотел бы. Только как насчет Балансовой службы? Пропали они куда-то, не ловят нас.
– Здесь они нас не побеспокоят, – сообщила колдунья.
– Это еще почему?
– За барьером они не властны над временем.
Насколько я понимаю, чтобы попасть в прошлое, им нужна специальная метка. А ставить они их начали лишь через несколько веков.
– Да? А как же мы сюда попали?
– Не думаю, что это простая случайность. Таково наше предназначение. Нас привело сюда Белое божество.
– Снова ты говоришь «нас», – насупился Митрохин, – не знаю, как насчет тебя. Может, у тебя есть какое-то там предназначение. А я явно лишний на этом празднике жизни. И вообще, гляди, как интересно получается. Меня тут мордуют активно, на рудники отправляют. Я тут пятьдесят кило веса, между прочим, оставил. А тебя богочеловеком объявляют, поклоняются тебе, слушают во всем. Несправедливо это…
– Таков наш путь.
– Так и знал, что ты это скажешь. Ты мне лучше скажи, что насчет возвращения? Я домой хочу.
Очень.
– Я не думала об этом, – ответила Медея.
– Ты что же, здесь торчать собираешься? – удивился Митрохин, потом хмыкнул. – А, понял.
Правду, видно, нам тогда прокурор сказал. Помнишь, наверное? Там ты кто была, в нашем мире?
Специалист по снятию порчи. А здесь, гляди-ка, сам богочеловек. Властью упиваешься, наверное.
Так, что ли?
– Дурак! – коротко ответила колдунья.
– Сама ты дура! – откликнулся Митрохин обиженно:
– Вот и поговорили!
– Пойми, ты крайне важен для того, чтобы повернуть весь ход мировой истории.
– Ну, конечно, – усмехнулся Иван Васильевич, – так уж и важен.
– Люди не могут владеть магическим оружием, а ты можешь.
– Это я замечал, – согласился Митрохин.
И вспомнил, как один из сподвижников богочеловека попытался взять огненный кинжал. Едва коснулся рукояти и отдернул руку. На пальцах остался ожог. Митрохин брал магическое оружие спокойно, не чувствуя никакого дискомфорта. Это его особое умение вызывало всеобщее уважение.
Ивана Васильевича и самого удивляло, что он может брать огненный кинжал и небесное копье, а другие люди нет. В этом была некая странность.
И теперь, когда Медея указала на нее, для Митрохина стало очевидно, что странность эта определенно демонстрировала его особый статус в этом мире. Его не просто наградили неким умением, его выделили из толпы. Не для того ли, чтобы он исполнил свое предназначение?! Неужто и он избранник?
Митрохин медленно кивнул, озадаченный новыми умозаключениями. Кто-то наверху управляет его судьбой. Решает, кем ему быть и что делать в этой жизни. В его душе зрел протест, который вылился в несколько слов:
– К черту все это! Хочу обратно.
Медея вздохнула.
– А я хочу, чтобы ты подумал и сам решил, в чем твое предназначение. Об одном прошу тебя – оставайся пока поблизости.
– Об этом ты могла бы и не просить, – ответил Митрохин, – я не собираюсь подохнуть от жажды и голода в этой пустыне. И так чуть не отправился на тот свет. – Он замолчал. – Послушай, а как это Белое божество допустило, что ты едва не погибла?
Меня, признаться, здорово заботит этот вопрос…
Значит, оно не всесильно?
– Наверное, оно хотело дать тебе шанс проявить себя.
– Вот спасибо, – Митрохин крякнул. – А если бы я не успел?
– Ты бы обязательно успел. Поверь, оно не подвергло бы меня пустому риску. Силаты владеют клановой магией – ремеслом, которому обучаются с рождения. Этот силат был загонщиком. Знаешь, что это означает?
– В общих чертах.
– Он отточил до предела врожденный дар охотника на людей. Его мастерство заключалось в том, чтобы лишать человека воли.
– Но как такое случилось с тобой? Ты же не обычный человек, или я ошибаюсь?
– Физически я самый обыкновенный человек.
Хоть и обладаю магическим даром. Полагаю, он застал меня врасплох.
– Об этом я и говорю, – вскричал Митрохин, – если тебя можно застать врасплох, значит, твое хваленое Белое божество плохо о тебе заботится. И вообще мне не нравится, что тебя можно застать врасплох. Как бы для нас все эти игры высших сил не закончились плохо. У меня дурные предчувствия.
– Ты всегда можешь уйти, – ответила Медея, – но это ничего не решит. Я знаю, что тебя будет вести твое предназначение. Рано или поздно ты ощутишь, что все к лучшему. Порой пути, которыми ведет нас Белое божество, неисповедимы, но они все равно приведут нас на наш путь.
– Ну вот, понесла, – Иван Васильевич махнул рукой, – не верю я во все это. Все мы живем в хаосе мира. Из хаоса пришли и в хаос обратимся.
Ивана Васильевича разбудили еще до рассвета.
Рука друга тронула его за плечо. Он открыл глаза, ожидая увидеть яркое солнце, но небо было черным и кругом царил мрак.
– Мы должны идти, – проговорил один из сторонников богочеловека по имени Атон. По просьбе Медеи он всегда дежурил возле Митрохина.
Атон происходил из диких племен востока, носил длинную бороду и медные серьги в ушах. В последний месяц они подолгу разговаривали. Язык Атона был беден, и Митрохин отлично его понимал. Его интересовало, как происходит экспансия джиннов, как им удается распространять свое влияние все дальше и дальше. Почему люди не воспротивятся тому, что их фактически делают рабами. Он узнал, что многие ощущали странное оцепенение, прежде чем к ним приходили враги.
– Сначала был страх, – говорил Атон, – мне казалось, что злой дух поселился на наших землях.
Потом все для меня стало безразличным. И когда явились они, я не противился их приходу. Когда я понял, что наши земли принадлежат им, было слишком поздно, чтобы сопротивляться.
Джинны забирали в первую очередь сильных мужчин. Их интересовали и женщины детородного возраста. Рыжеволосые в первую очередь – все они становились наложницами, потому что походили на гул. Предназначением остальных становилось рождение новых крепких рабов. Стариков и больных убивали на месте.