Баллада о Рыцаре. Шагнуть за ворота
Шрифт:
Следующие десять лет жизни барона были посвящены мести. Он и его люди делали все возможное, чтобы максимальным образом досадить королю. Количество ограбленных сборщиков налогов не поддавалось исчислению, а захваченные в плен вельможи, из разряда особо приближенных к королевской персоне, выкупали свою жизнь крайне дорогой и единственно возможной ценой – клятвенным обещанием покинуть королевство в самые короткие сроки. Тех же, кто слово свое нарушал, ждала неминуемая и неумолимая кара. Обмана Оливье не прощал никому.
Благодаря ли барону или в силу иных причин, но трон
Новый владыка объявил амнистию всем тем, кто готов был присягнуть ему на верность. Но барон этой возможностью не воспользовался. Он был совершеннейший анархист по своей природе – противник любой власти. Однако и вести полномасштабные боевые действия он не был готов. Поэтому, недолго думая, барон захватил свой старый фамильный замок, повесил лорда Шеридана и заявил, что отныне земли Кэрсона считаются независимыми.
Новый король Ванадола, Феролл, поразмыслив на досуге, решил не связываться с мятежным бароном. Официально не признав независимость Кэрсона, он вернул Оливье все права, данные ему по праву рождения, и постарался не вспоминать о нем более.
Это было удобно еще и тем, что в землях баронства находилось одно из самых узких мест печально-известной реки Уль, по которой последние двести лет радагарские пираты с удобством достигали богатых земель окрестных королевств. А лорд Оливье был не такой человек, чтобы позволить кому попало шастать по своей территории. Взяв под охрану часть реки, барон тем самым перекрыл пиратам доступ в глубь материка, чем не мог не вызвать их самое яростное негодование.
С тех пор он вел с пиратами непрестанные войны. Феролл войсками не помогал, четко дав понять, что раз уж Оливье хочется независимости, то пусть он справляется своими силами. Впрочем, барон солдат и не просил, полагаясь лишь на себя самого.
Одно было хорошо – на одном берегу реки, вплоть до самого моря тянулся Страшный Лес, в который боялись соваться даже пираты, а на втором берегу лишь в одном месте можно было вытащить из воды лодки перед порогами. А значит, все, что требовалось, – удержать в своих руках заводь, и путь в королевство для морских разбойников будет перекрыт.
Не то чтобы барон так уж ратовал за безопасность королевства Феролла и прочих земель, располагавшихся южнее, просто он считал ниже своего достоинства отойти в сторону, дав пиратам спокойно перемещаться по его землям и водам.
Таков был лорд Оливье, барон Кэрсонский. Его очень сложно было понять, еще сложнее – принять, но главным сейчас являлся вопрос – что он намерен делать с попавшими в его руки принцессой и ее верными друзьями. Предсказать поведение барона Дарина не могла, слишком уж многое в его действиях и решениях было спонтанным, подверженным внутренним порывам. Повлиять на него извне не мог никто, а значит, требовалось действовать крайне деликатно, не раскрывая свое инкогнито, но и не обманывая его при этом. Барон чувствовал ложь очень хорошо.
Джек с интересом оглядывался по сторонам. Ехали совсем недолго, буквально через пять минут пути река соединялась с притоком, а на высоком мысе, образованным естественным путем прямо посередине этого соединения, и стоял замок барона.
Замок состоял из двух корпусов, расположенных по отношению друг к другу в виде клина. Передний имел внушительные, локтей в тридцать высотой, стены, по их торцам располагались сторожевые башни. Между замком и левым берегом были натянуты канаты, у воды приткнулся паром.
Барон, его люди и пленники погрузились на него и буквально через десять минут оказались внутри укрепления.
Стены, выходящие во внутренний двор, были раза в два ниже внешних. Между замком и предзамком находился сухой ров. Оба корпуса имели лишь по два этажа. На нижнем была установлена мельница, приводимая в движение конной тягой, рядом располагались пивоварня, церковь и кухня. Между восточными башнями располагалась тюрьма. В предзамке были устроены помещения для слуг, клети, конюшни и прочие хозяйственные постройки. Сам предзамок также был окружен крепостной стеной.
Чуть дальше виднелись крыши домов прилегающих деревень, зеленели поля, шел дым из труб. Жизнь кипела.
– Добро пожаловать! – улыбнулся лорд Оливье. – Я выделю вам помещения неподалеку от моих апартаментов. Отдыхайте, набирайтесь сил, поговорим позже. Сейчас прошу меня извинить, очень много дел! Пит, проводи наших гостей в их комнаты.
Подбежавший слуга поклонился барону и жестом пригласил ребят следовать за ним.
Джеку и Крису досталась одно помещение на двоих. Небольшая, скромно обставленная комнатка обладала главным достоинством – двумя кроватями, столом и парой стульев, а больше ничего и не требовалось. Принцессу поселили в соседней комнате.
Вскоре принесли поесть, и друзья с аппетитом пообедали. Переправа через реку сильно их вымотала, поэтому, едва отодвинув от себя тарелку, Джек, сам того не замечая, прилег на кровать и через секунду уже спал крепким сном.
Проснулся он еще засветло, на соседней постели посвистывал во сне оруженосец. Джек ухмыльнулся и пихнул его в бок.
Крис резко сел в кровати и слепо зашарил рукой, пытаясь нащупать кинжал.
– Ты чего? – спросил он, немного придя в себя.
– Вечереет, думаю, нам стоит понять, как отсюда поскорее удрать.
– Ха, – помрачнел Крис. – От речного барона не удерешь. Если только сам не отпустит. Ты видел сколько у него солдат? А самое главное, служат не за страх, а за совесть, вон как на нас смотрели, примечали. Нет, сами мы не выберемся. Одна надежда – Ее Высочество сообразит, что нам делать…
В ногах постелей лежали свертки с одеждой. Очевидно, барон приказал выдать чистое. Джек с удовольствием облачился в почти новые вещи, накинув поверх толстую безрукавку. Крис последовал его примеру.
Дверь без стука открылась, и показалась Дарина, также успевшая сменить гардероб. Она не изменила сложившейся в последнее время традиции и оделась в мужское. Джек лишь покачал головой, представив, что сказал бы деревенский священник, увидав подобное.