Баллада ворона

Хамм Эмма

— Как думаешь, что ты найдешь? — спросила она.

— Кровопролитие. Моя семья, пытающаяся убить друг друга, кричащая. Если они еще не начали рвать друг друга, я буду удивлен.

— Они часто так делают?

— Почти каждый век, хотя до войны еще не доходило, — он поправил пластину выше, когда она закончила первую пару шнурков. — Мы не живем в любви.

— Это я поняла. Ты их не приглашал в замок и редко говоришь о них.

— А ты говоришь о своей семье?

Он был прав. Они не любили вспоминать прошлое, хотя ее

интересовала его история. Бран никогда не говорил об этом.

— Нет, — ответила она, резко дернула шнурок, и Бран скривился. — Ты уже знаешь достаточно о моей семье. Зачем мне говорить о них, когда ты знаешь их лучше меня?

— Низкий удар, — прорычал он.

— Ты же пытался жениться на моей сестре.

— Я думал, тебя это не беспокоило? — Бран оглянулся. — Я дал ясно понять, что она меня больше не интересует. Меня ты интригуешь больше, ведьма.

— Я интригующая, не спорю, — но она не успокоилась.

Он хотел Благую невесту с золотыми волосами и милым голоском? Жизнь с Эльвой была бы другой. Вместо садов с золотой пшеницей, балов с платьями и прекрасными гостями он получил темный замок с обреченными душами.

Наверное, ему было сложно думать об этом и не сожалеть о своем решении.

— Айслинг, — он развернулся и убрал ее ладони с металлических перьев его брони. — Это в прошлом.

— Что в прошлом? — она искала в его глазах ответ, который он не даст. — Ты ничего не говорил мне обо всем, лишь то, что ты не близок с семьей. Я знаю это. Это не тайна. Я не знаю тебя.

Он убрал прядь волос за ее ухо.

— Ты знаешь меня лучше всех.

— И это лишь кусочек того, кто ты, Король-ворон. Ты можешь как-то попросить снять с тебя проклятие. Но не нашел того, кто может снять мое, или кто понимает, откуда оно.

— Я пытаюсь…

— Да? — выпалила она. Айслинг и не понимала, как ее мучила эта рана, пока не сказала это. Проклятие разлучало ее с подменышами, слуа, с ним каждое утро. И она все еще пыталась справляться с болью.

Он отпрянул от нее, хмурясь, что портило красивое лицо.

— Конечно, я пытаюсь снять проклятие, Айслинг. Я старался.

Глаз ворона крутился в глазнице, глядя всюду, но не на нее.

Воздух вылетел из ее легких.

— Ты врешь.

— Я — фейри, Айслинг. Я не могу врать.

— Тогда ты скрываешь правду. Я могу читать тебя как книгу, Бран. Ты не пытаешься так сильно, как можешь, чтобы снять это проклятие. Почему?

Он провел ладонью по своей голове.

— У меня есть теперь другая ответственность. Я — король. Я не просто Бран, не просто Неблагой принц. Тут много дел. Ты не можешь обвинять меня в том, что я пытаюсь понять, как заботиться об этом народе, а не только о себе. Я борюсь со всем, чему меня учили. Я Неблагой. Мы — эгоисты. Мы не должны заботиться о других.

— Я не прошу быть первой, Бран. Я прошу доказательства, что ты пытался найти чары, историю супруги Короля-вороны. Хоть

что-то.

Он молчал, глаза смотрели над ее головой. Этого ответа ей хватило.

— Почему? — спросила Айслинг, горло сдавило, душа устала. — Почему ты не пытаешься?

— Пытаюсь, — голос Брана сорвался. — Мы не можем сейчас это обсуждать, Айслинг. Мне нужно идти.

Почему всегда происходило так? Когда она пробивалась, он уходил куда-то спасать других.

«Там была война», — напомнила себе она. И это повлияет на всех фейри, если она его не отпустит. Айслинг не могла быть эгоисткой, как раньше, потому что теперь она была королевой, и многие полагались на нее.

Она ненавидела это. Она хотела снова быть ведьмой на болоте и заботиться только о себе.

Айслинг кивнула и протянула руки.

— Развернись. Я не закончила.

Они молчали. Слышно было только звяканье металла и скрип кожи, пока она закрепляла части брони, что уберегут его. Голос в ее ухе шептал оставить одну часть плохо закрепленной. Дать кому-то шанс ранить его, как он ранил ее.

Она больше не была такой. Не могла.

Айслинг вздохнула и похлопала его по плечу.

— Готово.

— Да? — он повернулся, в глазах отражалось его сердце. — Я обещал тебе мир, ведьма, а вручил тебе ад.

Она не хотела говорить об этом. Не сейчас. Айслинг прижала ладонь к его щеке.

— Вернись ко мне целым, Неблагой. Я еще с тобой не закончила.

Бран отошел с тревогой на лице. Он искал что-то в ее глазах, а потом кивнул.

Портал открылся за ним. Черные струйки магии потянулись к его плечам и погладили его руки. Они утянули его в мутную тьму.

И он пропал.

* * *

Бран прошел сквозь магию портала, попал в Неблагой замок и глубоко вдохнул. Почему все всегда так происходило? Он должен был смочь остаться с ней. Убедить ее, что он не был заинтересован в ее семье.

Потому он не говорил ей о своем прошлом. Он не хотел, чтобы она знала, как сильно он изменился, узнав Эльву. Что она вырвала его сердце, когда выбрала кого-то еще, и потом его мир рухнул вокруг него.

Он не гордился своей историей. Он был ужасным до и после Эльвы, хотя после нее был намного хуже.

Бран видел мир как место, где ему хотели навредить. Вся доброта выглядела оскверненной, словно он был шагом к следующему лучшему. И он многих ранил.

Воспоминания крутились в его голове, видения крови и жестокости.

И многие пострадавшие.

Он покачал головой. Он не мог думать обо всем, что совершил. Его семья учует это как кровь в воде, порвет его, а не друг друга. Он хотел отвлечь их, но не был готов жертвовать собой ради этого.

Рыча, он пошел по коридорам Неблагого замка. Они были темными, как обычно, освещенными только факелами на стене, придающими всему красный оттенок. Даже гоблинов не было видно. Это означало, что его мать отправилась убивать.