Баллада ворона
Шрифт:
Точно не от Благих. Ее повесили бы за пальцы ног, услышав от нее такой язык. Он подозревал, что это было от его старого друга. Эмонн всегда изобретательно ругался, и Уна это переняла.
Она гонялась за ним по комнате, пока он медленно все разрушал. Он прыгнул на кровать, голова покачнулась. Он схватил чашку со столика у кровати.
Уна указала на него.
— Не смей.
Она стояла с другой стороны кровати и могла лишь кричать, пока он держал чашку у края.
— Нет!
Она удивила его, когда прыгнула
Он так скучал по поведению Неблагого.
Смех зазвенел в комнате с порога, перебив их веселое сражение.
Эмонн прислонялся к двери, скрестив руки на груди. Он был в форме Благого короля. Золотая мантия стекала, словно жидкая, по бежевой тунике и штанам из мягкой кожи, заправленным в черные сапоги до колен, сияющие в свете свечей.
Его лицо было без кристаллов, хотя белый шрам пересекал его глаз и горло. Он оставил свою странную стрижку, и Бран был уверен, что у Благих от нее был зуд кожи. Голова была обрита по бокам, длинные волосы сверху были заплетены, хвост раскачивался у бедер.
— Бран, тебе не надоело мучить мою служанку? — спросил Благой король.
Уна пискнула на кровати:
— Бран? Тот Неблагой негодник, которого я прогоняла на Гибразиле?
— Тот самый, дорогая.
Она фыркнула.
— Нужно было стукнуть его метлой.
Бран прищурился, подумывая чарами поджечь ее юбки. Посмотрим, как она тогда будет за ним гоняться.
Эмонн покачал головой.
— Тише, пикси. С ним уже так нельзя, — он посмотрел на Брана и приподнял бровь со шрамом. — Отпусти ее, Король-ворон.
Он встопорщил перья, но пробормотал заклинание. Пусть пикси делает, что хочет. Если бы она попыталась ударить его метлой, он точно поджег бы ее платье.
Она выпуталась, и Бран понял, что давно не ощущал себя так. Может, последний раз был во время их приключения с ведьмой, когда они шли по дебрям Неблагого королевства, постоянно споря.
Он хотел вернуть то время. Когда они не тонули в ответственности за королевство, и проклятие не терзало их спины.
Уна прошла к двери, замерла и хмуро посмотрела на своего огромного короля.
— Он мне не нравится, и я не хочу, чтобы он тут задерживался.
Эмонн поднял руки.
— Уверен, он тут по причине, а не пришел в гости. Неблагие редко заглядывают поболтать.
— Хорошо, потому что я отказываюсь его кормить, — она хмуро посмотрела на Брана поверх плеча. — И остальное тоже. И можешь убрать за собой. Устроил бардак в комнате. Я разочарована.
Он щелкнул клювом, смог издать звук поцелуя, хоть клюв и был твердым.
— Ах ты! — она возмущенно ушла, но Бран видел улыбку, которую она пыталась подавить. Она была упрямой. Уне нравилось,
Eamonn осторожно закрыл дверь за служанкой и повернулся к Брану. Смех еще плясал в его глазах, хотя он задумчиво нахмурился.
— Зачем ты тут?
Бран поднял крылья, будто пожал плечами.
— Бран.
Он махнул крыльями на тьму снаружи и прижал их к бокам. Эмонн забыл, что Бран был проклят как Король-ворон? Он не мог говорить ночью, пока проклятие не снимали. А Эмонн теперь мог это сделать.
Благой король криво улыбнулся ему. На его лице не было радости, только жалость, которую Бран уже видел и ненавидел.
Эмонн поднял ладонь и щелкнул пальцами. Проклятие упало с Брана, словно оковы, рухнувшие на пол со стуком. Он сполз со столика, перья сыпались с его тела на пол покрывалом тьмы.
Он прижал кулаки к камню, скрипнул зубами, а потом поднял голову.
— Мне не нравится, что у кого-то такая власть над моим проклятием. Эта власть должна быть только у меня.
— Нет. Тебе нужно отречься от этой гордости, Бран. Иначе ты сойдешь с ума, — Эмонн указал на стулья у камина. — Раз ты уже в моей спальне, поговорим?
Бран медленно встал. Его тело скрипело от боли превращения, но он не показывал этого. Эмонн понимал слабость, сам жил с неудобствами. Его проклятие было кристаллами, растущими из каждой раны, пока он не занял Благой трон.
Бран сел и недовольно выдохнул.
— Как ты узнал, что я был тут?
— Я знаю всех, кто входит, кто они и откуда, — Эмонн пожал плечами. — И за тобой могли наблюдать. Мне было интересно, как ты будешь справляться с ролью короля.
— Сомневался во мне?
Эмонн взмахнул рукой, призвал два стакана виски. Он вручил один Брану, другой поднял в тосте.
— Возможно. Я не считал, что у тебя есть задатки короля, но ты опроверг это. Поздравляю.
Тост был оскорблением. Губы Брана дрогнули, он осушил виски, не ответив на жест. Ему не нужно было следовать глупым Благим обычаям, пока были проблемы.
— Вижу, ты снова занялся магией. Я думал, ты предпочитаешь грубую силу.
— Рыжеволосая девица убедила меня, что это хорошая идея.
— Она во многом хорошем тебя убедила, похоже.
Эмонн хмыкнул.
— Так делает хорошая женщина, хотя не все из нас это ценят. Где твоя жена, Бран?
Слова жалили.
— Она не моя жена, — он так и не попросил ее об этом, не сказал даже, что желал этого. Грудь Брана сдавило от мысли, что он привяжет ее к себе навеки. Он хотел этого больше всего, но и хотел дать ей выбор. Ей нужно было убедиться, что она любила его, пожить так, как она хотела, пока он не попытался изменить все еще больше.
Эмонн смотрел на эмоции на его лице, и Бран не запрещал ему. В этой истории было нечто большее, чем просто просить Эмонна отплатить старые долги.