Баллада ворона

Хамм Эмма

Он был прав. Если ведьма могла захватить Айслинг, она не хотела знать, что она могла сделать с Браном.

— Мы можем хоть послать ему весть? Он, наверное, думает, что Дарси смог украсть меня, или что я мертва, — Айслинг потерла руки, пытаясь согреться. — Я не хочу, чтобы он переживал.

— Знаю, ты его любишь, бла-бла-бла, — Лоркан повернулся на бок и поймал ее взгляд над огнем. — Тебе нужно перестать так за него переживать. Он взрослый.

— Очень сильный Неблагой, который может управлять слуа как армией, — исправила

она. — Он не очень хорошо управляет этой силой. Он использует меня, чтобы ослабить бремя прошлых Королей-воронов, которые хотят, чтобы он творил зло.

— Пускай. Это в его природе.

— Мы злые не из-за того, Неблагие мы или Благие. Это так не работает.

Лоркан закатил глаза.

— Я не это имел в виду, и ты это знаешь. Я не говорю, что его вид делает его склонным к злу. Я о том, что он склоняется к злу. Бран — плохой, но хочет делать хоть немного добра в жизни, чтобы отыскать равновесие. Ты не можешь заставлять его быть хорошим, потому что считаешь свою мораль верной. Пусть будет тем, кем должен быть.

— Он убьет их, — прошептала она. Ей нужно было отвлечься, и она взяла палку и тыкала костер. — Я про подменышей.

— Думаешь? Ты оставила его одного с Дикой Охотой, и что вышло? Сотни их.

— Потому что я попросила.

— Ты его недооцениваешь, — ответил Лоркан. — Он сделал бы это и без тебя. Он видит их как личностей, когда многие фейри видят их как имущество. Бран никогда не был таким, как его семья, потому им сложно его понять.

— Пожалуй, ты прав, — прошептала она.

Он многое для нее сделал, но она все еще сначала думала о нем как о «неблагом», а потом как о Бране. Старая привычка. Айслинг переживала, что, если ее не было рядом, он пойдет по стопам тех, кто был до него.

Король0ворон не был хорошим. Не был добрым, судя по слухам и легендам. Он владел слуа как мечом, делал их жизни ужасными из-за того, каким был.

Бран не был таким. Он смягчался при виде слуа. Рассказывал им истории, пока ее там не было, растил их уверенность, помогал им стоять на своих ногах. Она восторгалась им.

Но судила его за то, что он не мог изменить.

Она шлепнула ладонями по бедрам и встала.

— Вот. Я ему скажу.

— Нет.

— Я слушала тебя, но я не согласна. Я скажу ему, где мы, и попрошу дать нам разобраться с этим.

— Будто он это сделает! — огонь вспыхнул, красный свет отразился в глазах Лоркана. — Ты знаешь, что он тут же окажется тут, если узнает о нашем плане.

— У нас нет плана, — она подняла ладони, чары уже плясали на пальцах. — И Бран постоянно действует без плана.

Лоркан поднял руки.

— Так и быть, — она не успела прошептать свое заклинание, он выпалил. — Магия обжигает и кусает, пусть моя мощь ее язык забирает.

Обжигающая боль пронзила ее рот. Она с огромными глазами коснулась ладонью рта, откуда вытекла струйка крови. Отсутствие большого куска плоти

заставило ее охнуть. Пузырьки появились на жидкости на ее зубах.

Айслинг сжала кулаки.

Он даже не смотрел на нее. Он глядел на ночное небо, поднял ладонь. Ее скользкий язык поблескивал в свете огня.

— Не получишь его, пока не согласишься со мной.

Она хотела кричать, что он не на ту напал. Что она уничтожит его мыслью, всей силой Вороньей королевы.

Даже больше тревожило его знание об этой магии. Он не делал так котом.

Или делал?

Рыча, она стерла кровь и слюну с подбородка, а потом с неохотой кивнула и махнула рукой.

— Точно? — спросил он.

Она снова кивнула.

Ее язык вернулся в ее рот.

Она вдохнула, робко коснулась языком нёба.

— Я порву тебя, если сделаешь так еще раз.

Лоркан фыркнул.

— Мы можем поговорить о Кэрман? Знаю, ты не хочешь думать об этом, но я провел неделю с деревом-виселицей, чтобы узнать информацию.

Едкий вкус возражения опалил горло. Она не хотела говорить о Кэрман. Она хотела перемахнуть через огонь и свернуть ему шею. Украсть ее язык? Когда он научился так делать?

Он был прав. Кэрман была проблемой серьезнее, чем его нежелание сообщать Брану, где они. Она скоро разберется в этом. Пока им нужно было понять, в чем была настоящая опасность.

— Она хочет меня использовать, — Айслинг вздрогнула. — Что это значит?

— Наверное, одержимость, хотя я не знаю, как она пройдет твою защиту.

Айслинг посмотрела на свои пальцы. Черные кончики, что она раньше считала оковами, напоминали теперь, что она была защищена больше, чем думала.

— Ах, это, — она подняла руки и пошевелила пальцами. — Объяснишь, откуда у тебя такие же?

Он пожал плечами.

— Некоторые ведьмы решили, что было бы мило поддержать тебя.

— Лоркан.

— И хорошо нести те же чары, ведь Кэрман может попытаться через меня добраться до тебя, — он закатил глаза и раздраженно вздохнул. — Мы даже не знаем, сработает ли это. Бадб дала тебе это, чтобы скрыть от фейри, может, сработает и на королеве ведьм.

— Вряд ли, — ответила она. Могло ли то, что скрывало ее лицо от фейри, сделать что-то против ведьмы? — Ты видел мое лицо без проблем. Не уверена, что эти чары так работают.

— Мы их немного улучшили, — Лоркан встал и прошел к ней, опустился на корточки рядом с ней и протянул ладони. — Посмотри.

Она сжала его пальцы и повернула к огню. Внутри кончики были с белым кружевом из чернил. Выглядело знакомо, как молитва, а не чары.

— Что это? — спросила она.

— Старые чары защиты, которые использовались первыми из нашего вида. Магия крови.

Она поежилась от отвращения.

— Я не хочу добавлять это себе.

— У тебя нет выбора. Я сделаю это, если это поможет уберечь тебя от той ведьмы.