Баллады о Боре-Робингуде: Паладины и сарацины

Еськов Кирилл Юрьевич

— Всё в порядке, сэр. Они сдадутся.

Нависает тишина. Двое фэбээровцев озадаченно подымают головы от разложенных на столе космических снимков местности и компьтерных «поэтажных планов» Маунт-Кармела; у третьего застывает во рту полуоткушенный сэндвич.

— Что, серьезно?!

— Вполне. Думаю, еще дней пять-шесть…

Двое, хмыкнув, возвращаются к своим картосхемам, третий — к сэндвичу; Трэвис же воззряется на блаженно-миротворца уже даже не как Буш на херра Бликса, а как генерал Шаманов — на лорда Джадда:

— Да что ты говоришь?! Может, не пять-шесть дней, а пять-шесть лет?

— Нет. Речь действительно

о считанных днях. Их пророк, Кореш, уже закончил толкование первой из семи печатей — на это у него ушло два дня, и приступил ко второй. Я своими глазами видел рукопись…

— Какие еще печати, мать их перемать?

— Успокойся, Уильям. И не богохульствуй. Мы ведь должны для начала понять мотивы противника, верно? — чувствуется, что переговорщик давно уже привык, что со своими силовиками иной раз по ходу дела приходится общаться ровно в той же убаюкивающе-убеждающей манере, что и с накачавшимися амфетамином террористами, удерживающими заложников; профессионал… — Ты же помнишь: пять дней назад, 14-го, Кореш наконец согласился сдаться — только он сначала должен дописать свое, ИСТИННОЕ, толкование смысла Семи печатей из «Откровения Иоанна Богослова». О-кей. К 16-ому он закончил толкование Первой печати, сейчас заканчивает Вторую…

— Да он же просто тянет время!

— Никак нет. Он и вправду готов к сдаче — уж поверь специалисту! Еще пяток дней — и он сдастся сам и убедит сложить оружие свою паству, а уж это точно никому кроме него не под силу. А штурм — это будет та еще мясорубка, не строй себе иллюзий! И хрена ли тут проку от танков с «Дельтой»… Ты только вдумайся, Уильям: ведь всю эту кашу заварилиради детей — тех самых детей, что там, внутри! Это их ты собрался освобождать танками? Ну, с этой вашингтонской дурой всё ясно — она из тех, кто не моргнув глазом разрубит пополам того Соломонова младенца, лишь бы поставить на своем, но ты-то, вроде, нормальный человек!..

— Какого дьявола, Эндрю! — вступает в перепалку третий фэбээровец (близнец Харисона Форда), успевший, пока суть да дело, дожевать свой сэндвич. — Нам никто не позволит держать тут всю эту армию еще неделю…

— Послушай, Джереми, — начинает встречно закипать переговорщик, — я всё понимаю: тебе просто не терпится посчитаться с теми, кто уложил в той февральской перестрелке четверых твоих парней — но ведь, говоря по совести…

— Так! — подводит черту Трэвис. — Закончили базар! Федеральный агент Стивенсон, вы завтра продолжите переговоры. Даю вам еще сутки — и это всё, что в моих силах, увы. Пророку этому вашему передайте, что жизнь ему мы гарантируем, а толкования «Апокалипсиса» можно дописывать и в узнилище — так оно даже возвышенней, да и в смысле пиара пользительней… А вы, офицер Мак-Райль, готовьте резервный вариант: с утречка выведем бронетехнику на исходные — пусть-ка вояки ее обкатают, приглядятся к местности.

…За распахнутой дверью командного пункта — ночь и оглушающий кошачий концерт.

— Ч-черт… Мочи моей уже нету, — страдальчески морщится Мак-Райль-"Харрисон Форд", шеф фэбээровского спецназа. — За каким дьяволом всё это транслируют?

— Эксперты сочли, что это выведет сектантов из состояния молитвенного транса, в коем те пребывают.

— Сектантам, по-моему, всё это совершенно по барабану . А мы от этой какофонии свихнемся раньше их.

— Не успеем, Джереми, — мрачно хмыкает Трэвис, — По любому не успеем.

46

Раннее

утро. В воздухе застыла странноватая дымка, и оттого отсветы низкого пока солнца на стенах построек и на танковой броне багровеют вполне предвещательно…

Переговорщик Стивенсон стоит, привычно заложив руки за голову, посреди обширного двора ранчо. Позади него стена, за которой, взрыкивая и откашливаясь соляром, переминаются невидимые отсюда бронированные монстры; впереди усадьба с забаррикадированными дверьми и окнами — не заложено лишь одно, из которого сейчас выглядывают двое вооруженных сектантов — угрюмый детина скинхедской наружности и ветхий старец, яростно потрясающий своим винчестером:

— Уберите ваши танки, вы, прислужники Аваддона и Велиала! Ибо сказано в Писании…

Стивенсон успокаивающе кивает, обращая к старцу свои младенчески розовые негритянские ладони:

— Хорошо, хорошо, мистер Шуман, они уйдут! Как там ваша Эльза, получше? — я принес ей капли от доктора Эйджи, никакой химии, только травы… Мы сейчас всё решим, обещаю. Я иду к вам, внутрь — как всегда, один и без оружия. Лады?.. А ты, Додо, — (это уже — ухмыляющемуся скинхеду, который сейчас развлекается тем, что обшаривает фигуру переговорщика лучиком лазерного прицела, особо часто задерживаясь на гениталиях,) — пожалуйста, поаккуратнее: ты же знаешь — у этих штук такой слабый спуск! Чуть притронулся — и на тебе, уже кончил…

Скинхед отзывается ржанием и опускает винтовку.

47

В помещении командного пункта фэбээровцы осваивают невиданную доселе систему связи: на огромный плоский компьютерный экран выведено трехмерное изображение Маунт-Кармела и окружающего ландшафта — с точностью до мельчайшей складочки микрорельефа. По этому «игровому полю» ползают десятка полтора танков и БМП, пронумерованных в соответствии со своими позывными.

— Полковник, — бросает в микрофон Трэвис, — скомандуйте шестому взобраться на тот холмик, что в двухстах ярдах к северо-северо-западу.

Танк с циферкой "6" послушно приходит в движение. Чудо, что за компьютерная игра!

— Значит, штурмовать всё-таки будем не мы, а «Дельта»… — даже и не пытается скрывать досаду Мак-Райль. — Ну конечно, для начальников в вашингтонских кабинетах и для обывателя с фильмотекой на месте мозгов это ж прям как музыка: «Операция группы „Дельта“!» — «Это кр-р-руто!»

— Уймись, Джереми! — раздраженно бросает командующий. — Ты уже, помнится, порулил в феврале — так потеснись у штурвала.

— А ты что думаешь, у тех выйдет лучше? Черта с два! «Дельта» — это армейский спецназ, они натасканы раскурочивать особо охраняемые объекты во вражеском тылу, всякие там командные бункеры и ракетные шахты, а в освобождении заложников они смыслят ровно столько же, сколько мы — в минировании мостов и парашютных прыжках со сверхмалой высоты. В нашем деле они, по серьезному счету, просто дилетанты, только при больших понтах…

— Ну, не такие уж мы и дилетанты, — со смешком откликается рядом некто незнакомый; фэбээровцы стремительно оборачиваются и обнаруживают в двух шагах от себя черт его знает как проникшего в помещение камуфлированного детину с внешностью (ну естественно!) Стивена Сигала; американский ниндзя, блин!.. — Майор Чифтен, группа «Дельта». Прибыл в ваше распоряжение.