Баллады о Боре-Робингуде: Паладины и сарацины
Шрифт:
— А как ты думаешь сам, Чарльз Эйч Арчер? — насмешливо щурится «шкипер». — Ты, вроде, уже большой мальчик — колледж кончаешь…
— Вы же знаете, дядя Джи, я всегда хотел защищать Америку, нашу Америку: и флаг на лужайке перед домом, и яблочный пирог, что печет по воскресеньям ма — ну, вы понимаете, что я хочу сказать… Я ведь мечтал после колледжа служить в разведке, как вы — послал им письмо, и даже тесты прошел. А потом вдруг понял, как пелена с глаз упала: враг-то давным-давно уже здесь! И пока мы, простофили, всё высматривали — где там русские десантники, ну, как в «Красном рассвете», ОНИ уже всю страну по-тихому прибрали к рукам: банки, газеты, телевидение,
— Что ж, будь это в военном училище, на занятиях по тактике, инструктор тебе сейчас сказал бы: «Действия ведете в верном направлении, курсант!» Но ведь если враг уже тут, если в его руках все государственные механизмы, то истинный патриот Америки должен против этого государства бороться. Так или нет, курсант?
— Ну… Выходит, что так, дядя Джи…
— ТАК — это для тех, кто не трусит сказавши "а" произнести и то, что дальше… Вот ты говоришь — «ОНИ, правительство, ФБР»… короче — все и никто, их ругать легче легкого. А ведь людей из Маунт-Кармел сжег вполне конкретный фэбээровец. Вот с ним-то ты что будешь делать?
— Я у-убил бы гада! — чуть запнувшись, но твердо и абсолютно серьезно отвечает парень.
— Убийство федерала — кем бы тот ни был — карается смертью во всех пятидесяти штатах.
— Всё равно. Такие вещи не должны сходить ИМ с рук.
— Вот даже как… И как бы ты это сделал?
— Я навел бы ем у в лоб пистолет — отцовский Смит-Весон 38-го калибра, если вас интересуют детали, дядя Джи — и сказал бы ему так: "И совершу над ними великое мщение наказаниями яростными; и узнают, что я — Господь, когда свершу над ними Мое мщение ". А потом вышиб бы его вонючие мозги. И рука не дрогнула бы — ни вот настолечко!
— Ну что ж, Чарли… — после некоторого раздумья произносит, наконец, «шкипер». — Похоже, ты и вправду вырос. Уверен — отец одобрил бы твой выбор… Завтра позвони в Даллас, телефон 712-6-226. Звони из автомата…
— Погодите, сейчас запишу…
— А вот этого как раз не надо! Ты ж вроде и тесты проходил, а?.. Так вот, позвонишь по номеру 712-6-226, скажешь, что ищешь редакцию компьютерного журнала «3-D Action», хочешь написать для них статью про авиасимуляторы. Там ответят, что журнал уже неделю как съехал. Ты спросишь — не оставили ли они свой новый номер. Там попросят подождать, выругаются, потом скажут: «Вот, вроде нашли!» и продиктуют номер, дважды; выругаться должны обязательно, иначе — тревога, сразу ложишься на дно. В семизначном номере три первые цифры — это номер шоссе и километр от Далласа, на котором тебя будет встречать машина, средняя цифра — день встречи (ну, воскресенье — единица, понедельник — двойка), три последние цифры — час пополудни с минутами. Исходный номер, к примеру, означал бы, что встреча — на 12-ом километре шоссе N 7 в субботу, в 2.26. Повтори.
— Молодец! — удовлетворенно кивает по прошествии пары минут бывший разведчик. — Голова работает… Ну, а насчет того, что в этом деле «за вход — доллар, а за выход — сто», объяснять, надеюсь, не надо.
— Чего ж тут объяснять, дядя Джи. Чай, не маленький.
— Удачи тебе, парень. Да, и еще: совет профессионала. Ежели и вправду доведется повстречать того парня — ну, ты понял, — лучше сперва стреляй, а уж потом декламируй Книгу пророка Иезекииля — сколько влезет!
57
— …Вот он! Синяя куртка, сейчас обгоняет негра-разносчика.
— Вижу. Похож на Харрисона Форда.
— Точно! Вылитый он, не перепутаешь!
Машина медленно трогается. Взгляд Чарли Арчера, сидящего справа от водителя, прикован к неспешно шагающему по тротуару Джереми Мак-Райлю, и под этим взглядом панорама на миг замирает в стоп-кадре («…Последнее время меня слишком часто фотографируют. Не думаю, что у них есть на меня что-то конкретное — просто они начали работать…» ). Обогнав фэбээровца, машина стремительно набирает ход, а потом разворачивается и тормозит у средних размеров «Макдональдса».
— Странная фантазия для человека его статуса — жрать в этой рыгаловке.
— Да уж, чужая душа — потемки… Послушай, Чарли, может отменим всё, а? У тебя отличная башка, и Организация найдет ей лучшее применение. Ведь убийство федерала — это стул , однозначно…
— Господь явил мне видение, — тихим, безжизненным голосом отвечает парень (он без очков, перекрашен в брюнета и снабжен черными наклеенными усиками), — что не оставит Он меня, ибо воздаяние сие угодно Ему. Я есть перст указующий и гром поражающий.
— Видение — оно конечно… Ты лучше скажи — как тебе в контактных линзах? С непривычки-то…
— Терпимо… Помолчим, а? — Чарли, закрыв глаза, откидывается на подголовник, и губы его шевелятся в беззвучной молитве.
58
Арчер, окинув цепким взглядом ресторанный зал, находит принявшегося уже за свой обед Мак-Райля и быстро ныряет в туалет. Запершись в правой кабинке, он снимает крышку со сливного бачка и выпотрашивает ящик для использованной бумаги — все, что надо уже на месте.
Минуту спустя по залу движется совершенно неотличимый от других служитель — та же бейсболка, та же форменная клетчатая рубашка с коротким рукавом; судя по сноровке, с которой он сгребает на пластиковый поднос использованную посуду со столов, работа эта ему (равно как и множеству американцев из хороших семей) явно не в новинку.
— Простите, сэр, — Арчер на секунду притормаживает у столика федерала. — Если вы — Джереми Мак-Райль, то эту записку велено передать вам, — с этими словами он вытягивает из нагрудного кармана карточку со сложенной вдвое пятидолларовой бумажкой, банкноту водворяет обратно, а карточку протягивает клиенту. — Во-он тот джентльмен, что сейчас выходит из дверей…
Мак-Райль сначала следует взором в направлении кивка служителя и лишь затем принимается разглядывать зажатую в пальцах мелованную картонку с золотым обрезом. Лицевая сторона ее девственно чиста; перевернуть карточку, прочесть на ее обороте как-бы-каллиграфический текст, а потом еще и уразуметь его смысл, продравшись сквозь непривычную колючую готику: «Привет от тех, кого ты сжег в Уэйко!» — на всё на это фэбээровец тратит пару невосполнимых секунд.
Не будем забывать, что фэбээровец Мак-Райль — не офисный клерк, а головорез-спецназовец с пистолетом под мышкой, давно уже ставшим для него чем-то вроде части тела, с огромным опытом скоротечных огневых контактов и безупречно работающими рефлексами профессионала. Так что он, надо думать, всё равно сумел бы упредить любую попытку колледж-боя Арчера слазить за стволом (да и где тому этот ствол держать — в нагрудном кармашке рубахи с коротким рукавом, что ли?) — любую, кроме того, что случилось на самом деле. Пистолет террориста все это время лежал прямо на подносе, присыпанный сверху картонными тарелками в пятнах кетчупа и смятыми одноразовыми стаканами; Арчер даже его и не вскидывал — просто надавил на спуск, уравняв плоскость подноса с головой сидящего в трех шагах от него человека.