Баллады о Боре-Робингуде
Шрифт:
– Так точно!.. Да, командир, – может, напоследок…
– Ну давай, что ль, – уговорил, речистый!.. Гм… «ста пятидесяти наркомовских» тут, пожалуй, не наберется…
– Ну уж извиняй, командир, – чем богаты!..
Атаман, наскоро зажевав водку раскрошенными остатками чипсов и ощупав напоследок взглядом этикетку хлебного вина «Smirnoff» (наверняка ведь, блин, в той же Осетии гнали!), выпрыгивает из кабины. Лицо его скрыто маской с выпученными по-лягушечьи инфракрасными окулярами, в руке – СВД, снайперская винтовка Драгунова, «устарелая, но надежная», как изволил выразиться один известный американский фантаст, переключившийся нынче
…Удаляющегося в ночь снайпера сопровождает насвистываемый им мотивчик:
Пам-па – Па-рам-па – Пам! – Пам! – Пам!Пам-па – Па-рам-па – Пам! – Пам! – Пам!Пам-па – Па-рам-па-пам-па,Па-рам-па-пам-па,Па-рам-па – Пам! – Пам!..«Угадай мелодию!» Слабо?.. – а ведь классика, без дураков: семь Оскаров, и все по делу, в том числе и за эту самую музыку.
«Мост через реку Квай».
112
Картина ночного сражения: сплошная мельтешня размытых тускло-зеленоватых силуэтов в очках ночного видения ПНВ и инфракрасных прицелах.
Один за другим рушатся наземь сбитые вертолеты, одна за другой исчезают в сполохах ракетных и пушечных разрывов стрелковые ячейки оборонительного периметра, один за другим разлетаются в мелкое крошево нащупанные лазерными прицелами «Корнетов» джипы атакующих…
Прорвавшие периметр джипы мчат по хаммаду плотной Чингисхановой лавой – как раз чтобы угодить под перекрестный огонь двух АГСов, Ванюшина и Павлова: десятки разрывов по площади, ад кромешный, охваченные пламенем машины сталкиваются, переворачиваются в воздухе…
Два джипа-«тачанки» съезжаются лоб в лоб на щебнистом ристалище, оба экипажа нещадно молотят друг по дружке изо всех стволов, слитно и яростно ревя: «Аллах акбар!!!» У одного из водителей полголовы снесено напрочь крупнокалиберной пулей, но тело продолжает себе рулить как ни в чем ни бывало – эх, Кубрика сюда, Кубрика!..
113
Между барханов тенью скользит странное существо, при виде которого немудрено струхнуть: вроде бы и человек, а вроде бы и нет… Движения человеческие, но весь сплошь оброс длиной косматой шерстью: исполинская обезьяна? или волосатый дэв, исконный обитатель этих зловещих мест?
Впрочем, понимающий человек быстро сообразил бы, что перед нами просто-напросто снайпер, одетый в маскировочный наряд, так называемый «костюм Гилли»; существо, между прочим, не в пример более опасное, чем сказочный дэв.
Снайпер устраивается в ложбинке между барханами и тихо командует по рации:
– Махмуд!
По прошествии нескольких секунд на открытое пространство безропотно выкатывается джип. В тот же миг на противоположном краю западины оживает пулемет: двенадцатимиллиметровые пули «Корда» буквально перемалывают в гуляш троих бойцов, составляющих экипаж джипа. Однако снайперу этих мгновений как раз хватает на то, чтобы, в свою очередь, поймать пулеметчика в ночной «редфилдовский» прицел…
Снайпер еще раз придирчиво оглядывает место огневого контакта: счет потерь – три к одному, но счет этот, судя по всему, снайпера устраивает. Он подымается на ноги и, бросив в переговорник очередную команду, продолжает свое неспешное продвижение вперед.
…Камера на секунду останавливается на пулеметчике, запрокинувшем к безлунному небу лицо-маску с дырой на месте левого глаза: это военспец Павел.
114
«Блэк хоук» с бурскими коммандос сумел-таки протиснуться в дыру, прогрызенную в оборонительном периметре сгинувшими «Апачами». Он дотянул почти до основной позиции С-300, где Сергей с Виктором достали-таки его из «Сосны»; чудом достали, прямо скажем… Пилот, впрочем, совершил контрчудо, посадив горящую, буквально разваливающуюся на ходу машину, и теперь буры, числом до дюжины, стремительными перебежками продвигаются к беззащитной ракетной установке. Не к той, понятно, что торчит в открытую прямо посреди котловины, а к той, настоящей, что тщательнейшим образом укрыта маскировочными «песчаными» сетями на дальнем ее конце.
Атака обходится бурам ох как недешево: Сергей с Виктором предметно демонстрируют, что двухствольный 30-миллиметровый зенитный автомат «Сосны» 2А38М с темпом стрельбы 2400 выстрелов в минуту очень даже годится и для работы по наземным целям. Так что до замаскированного ЗРК удается добраться лишь двоим – автоматчику Питу и самому Витватерсранду.
…Майор понял, что его обвели вокруг пальца, лишь когда они с напарником забросали ракетную установку ручными гранатами: массивная туша под маскировочной сетью начинает нелепо скукоживаться, вместо того чтоб загореться и взорваться. Выходит, они штурмовали именно «надувнуху», а настоящий-то ЗРК так и простоял все это время у них за спиною, на самом видном месте – вот и верь после этого данным косморазведки, Fok jou!..
Впрочем, как следует выругаться по этому поводу цветистым африкаанерским матом майор уже не успевает, а последнее, что он видит в своей жизни, – это стремительно разрастающийся из точки во весь экран (в соответствии с известной операторской находкой Луиса Льоса из «Снайпера») торец полированного цилиндра винтовочной пули, несущейся ему точно в переносицу.
…А занявший позицию метрах в двухстах от приманки-«надувнухи» Робингуд уже переводит с медленно заваливающегося навзничь Витватерсранда на лихорадочно перезаряжающего автомат Пита «редфилдовский» ночной прицел своей СВД – «устарелой, но надежной».
115
Перекличка на два голоса в штабе Заговора:
Сайрус: Саид только что радировал, что он потерял все вертолеты и всех своих людей; у Робингуда осталось два или три человека; ракетная установка – увы! – уцелела. Но Саид продолжает настаивать, что способен доделать все в одиночку: «Операция идет успешно, в помощи не нуждаюсь…»
Григорий: Сайрус, у него просто поехала крыша! Для него сейчас важнее самолично продырявить башку Робингуду – будь он неладен! – чем уничтожить С-300… Как ни печально, но нам сейчас придется засветиться в этой истории напрямую…
Сайрус: Нам – это кому?
Григорий: Я беру на себя уничтожение того С-300 – это теперь мои проблемы. А вы свяжетесь с вашими людьми на «Крестоносце» и велите им задержать пуск «Гранита», пока мы не расчистим для них ту тропинку до Мекки. Речь идет о задержке на считаные минуты, максимум – полчаса: утренняя молитва еще не успеет закончиться… Хоть это-то – сумеете обеспечить?
Сайрус: Да. Послушайте, Грегори, у всех нас по ходу этой совместной операции случались накладки…
Григорий: Вот и я о том же. Кстати – факт нападения на базу в Эль-Джубайле будет признан? Или засекретите эту историю наглухо, как данные о ваших реальных потерях по ходу афганской кампании?