Балом правит любовь
Шрифт:
— Когда это было? — спросил Эдвард.
— Не помню. Три, может быть, четыре года назад, — ответил сэр Лоренс. — После смерти вашего батюшки. Вас в это время не было в Лондоне.
— У нее, верно, была причина, — постарался быть справедливым Эдвард.
— Дерлинг говорит, что она порвала с ним, вздумав найти мужа побогаче. Разбила бедняге сердце, — доверительным тоном сообщил сэр Лоренс. — Тот несколько месяцев в Лондон и носа не казал.
Эдвард нахмурился.
— Вы говорите, это случилось после смерти моего отца?
—
— В январе, — тихо ответил Эдвард. — И через месяц скончался.
— Верно. И вы тотчас уехали в деревню. Дерлинг познакомился с мисс Хепворт в апреле. В мае состоялась помолвка, и, дай бог памяти, в июне они должны были пожениться. Но она бросила лорда Дерлинга и возвратилась к себе в деревню. Дерлинг тоже уехал. А когда через год, в январе, он вернулся в Лондон, его неудачная помолвка уже забылась.
— Странно, что я ничего не слышал, — сказал Эдвард.
Сэр Лоренс пожал плечами.
— Откровенно говоря, я думаю, Дерлинг сам пожелал, чтобы все поскорее забылось. Ведь его бросила невеста. Сами посудите, кому это понравится? Он был в ярости и чувствовал себя, надо полагать, неловко. Он, впрочем, по возвращении в Лондон был не очень-то словоохотлив. А когда вы снова стали выезжать, все уж быльем поросло. Но лорду Дерлингу, верно, будет не очень-то приятно встретить здесь мисс Хепворт.
Ей, надо думать, это тоже было бы тяжело, подумал Эдвард, погружаясь в молчание. Почему же Диана Хепворт, благовоспитанная молодая светская дама, с хорошими манерами, отменила свадьбу? Она не производила впечатления взбалмошной особы и не казалась одной из тех женщин, которые ради денег способны пойти на любую низость.
Может быть, дело в самом Дерлинге? — гадал Эдвард. Если не принимать в расчет его привередливость, то в общем и целом малый он неплохой.
У Эдварда никогда не было повода усомниться в его честности.
Так отчего ж тогда мисс Хепворт внезапно переменила свое решение всего за день до свадьбы?
Эдвард еще долго раздумывал над тем, что он узнал от сэра Лоренса. Даже на следующее утро, ожидая в парке Дженни, он снова и снова мысленно возвращался к этой истории. Ему не давало покоя то обстоятельство, что сам лорд Дерлинг ни полусловом не обмолвился о своей помолвке с Дианой Хепворт. Опасался ли он, что Эдвард может придать этой истории чересчур большое значение? Но ведь родной брат вправе знать все о человеке, который женится на его сестре.
А Диана Хепворт? Что ж она, разговаривая с ним в присутствии Элен и зная, что та помолвлена с лордом Дерлингом, ничего не сказала о своих взаимоотношениях с этим человеком? Объясняется ли это ее смущением? Или тем, что она хочет снова вернуться в общество? Раз так, то винить ее, пожалуй, нельзя, подумал Эдвард.
А если дело не в этом? Ведь неизвестно, вернется ли она по окончании сезона в Хартфордшир или, оставшись в Лондоне, будет пытаться устроить свою судьбу.
Эдвард
Эдвард прождал Дженни в назначенном месте двадцать минут, потом еще столько же, но она не появилась. Стало ясно, что Дженни не приедет.
Эдварда охватило беспокойство. Он встречался с этой женщиной всего три раза и после каждой прогулки с еще большим нетерпением ожидал следующей.
Он понимал, что его увлечение этой женщиной противоречит здравому смыслу: графа окружало множество женщин, стремившихся сблизиться с ним. Но его интерес к Дженни не сводился к одному физическому влечению. Хотя фигура ее была весьма соблазнительной, лица этой женщины, скрытого под вуалью, Эдвард не видел. И еще он не был уверен, что Дженни — ее настоящее имя.
Диана опустилась на кровать в своей спальне и уставилась в пол, пытаясь не думать о том, что в это время в Гайд-парке ее дожидается Эдвард.
Что он подумает? Решит, что она вздумала прекратить встречи или что ей помешали приехать дела?
А какие дела могут быть у светской дамы в половине восьмого утра?
Интересно, расстроится ли он? Или ему все равно?
Эдвард становился все более небезразличен Диане, а потому продолжать встречи было невозможно. У их отношений нет будущего. Он граф, состоятельный человек, он должен жениться на ровне. А она? Ни имени, ни денег, только подпорченная репутация. Она ему не пара.
Так зачем же тогда эти совместные прогулки, когда они не могут ничего дать ей, помимо сердечной боли?
Не найдя утешения ни в чтении, ни в рукоделии, Диана бесцельно слонялась по дому. Она решила, было помузицировать, села за фортепьяно, но не смогла сосредоточиться.
Тетка предложила проехаться по парку в экипаже. Фиби не оставляла надежды встретить там капитана Уэтерби, и Диане пришлось покориться. Она надела темно-синее платье и кокетливую шляпку с синим пером и короткой вуалью. То была вовсе не та густая вуаль, которая скрывала ее лицо по утрам, но она, тем не менее, оберегала ее от нескромных взглядов.
Стояла чудесная погода, и в парке была тьма народу. Одни прохаживались пешком, другие прогуливались верхом, третьи ехали в экипажах. Отовсюду доносился смех и веселый гомон. Фиби с едва сдерживаемым возбуждением отыскивала среди гуляющих своего доблестного рыцаря — капитана Уэтерби. Миссис Митчелл то и дело кому-то махала рукой или кивала в знак приветствия, но кучеру останавливаться не велела.
До Дианы донесся звук приближавшегося экипажа. Она сидела спиной к лошадям и не видела, кто едет им навстречу. Однако Фиби замахала рукой.