Баловень судьбы
Шрифт:
АВАНТЮРИСТКИ ВЫСОКОГО ПОЛЕТА
Набрав скорость, вдвое превышающую скорость звука, наш «Конкорд» устремляется навстречу солнцу. Я прильнул к стеклу крошечного иллюминатора и смотрю, как далеко внизу расстилается ковер похожих на вату облаков. Внезапно я смутно слышу что-то похожее на шелест платья. Оборачиваюсь. Рядом с моим креслом в проходе стоит женщина и улыбается мне. Костюм от Шанель, нить жемчуга, скромные украшения, копна золотисто-каштановых волос обрамляет лицо, которое так и просится на обложку журнала.
— Извините, пожалуйста, — обращается она ко мне мягко, — но на моем месте не работает вентилятор. Вы позволите мне сесть по соседству с вами?
— Прошу вас.
Она устраивается в кресле. Элегантность сквозит в каждом ее движении. Я вспоминаю, что видел ее только что, когда мы регистрировались на рейс в Нью-Йорке. Нельзя не обратить внимания на женщину в самолете, полном бизнесменов в строгих костюмах,
— Простите, вы, случайно, не Клод Лелуш? — вдруг спрашивает она.
Когда я отвечаю утвердительно, у нее в глазах, как мне кажется, мелькает разочарование. Тем не менее я, судя по всему, чем-то ее заинтересовал: разговорившись, она любопытствует, как именно у меня рождаются идеи фильмов. Я отвечаю, не желая особо распространяться, что это обычно результат каких-нибудь наблюдений или встреч.
— Кто-нибудь рассказывает мне о каком-то случае, не важно, было это на самом деле или нет… И бывает, что с этого все и начинается.
Моя новая попутчица некоторое время размышляет над тем, что я сказал, и неожиданно задает вопрос:
— Ну, раз вы так любите всякие истории, хотите, я расскажу вам, чем я занимаюсь в этом самолете?
— По-видимому, тем же, чем и я, — летите в Париж. Она загадочно улыбается.
— Разумеется. Но не только. Вы видите меня «при исполнении…». На борту «Конкорда» я работаю.
У меня удивленно поднимаются брови, и она добавляет:
— Здесь летят только очень состоятельные люди. Иногда и самые богатые во всем мире. Настоящий клуб миллионеров. Билеты на самолет, конечно, тоже самые дорогие. — Она еще веселее улыбается, добавляя: — Но я всегда соответствую цене. — Затем, слегка усмехнувшись, продолжает: — Признаюсь, поначалу я приняла вас за бизнесмена (теперь я догадываюсь, почему она расстроилась, узнав, кто я). Мой вентилятор — в полном порядке. Просто я таким образом ненавязчиво знакомлюсь.
Я смотрю на нее в полном изумлении.
— Так значит, вы…
Я не решаюсь произнести нужное слово. Но она, догадавшись, искренне возмущается:
— Ничего подобного!
Я перестаю что-либо понимать. Тогда она поясняет:
— Я — профессиональная невеста.
— Это как же?
— Я влюбляю в себя кого-нибудь из тех, кто летит на этом самолете, и… нарочно затягиваю период ухаживания. Раскручиваю на подарки. Чем дольше за мной ухаживают, тем более дорогие подарки я получаю.
Я едва не подавился минералкой:
— Но разве вам не приходится рано или поздно…
— А вот и нет! Никогда. Если только я в виде исключения не захочу этого сама.
— То, что вы мне только что рассказали, станет сюжетом для превосходной комедии.
— Я вас благословляю на нее, — произносит она с улыбкой. — Но, конечно, при условии, что вы сохраните мое инкогнито.
В фильме «Одна за всех» рассказывается история пятерых женщин, которые, не приемля вполне самую древнюю профессию в мире, ее «усовершенствовали»: исходя из того, что мужчины ведут себя благородно в период ухаживания за женщиной, они всеми правдами и неправдами стараются его затянуть. Я тоже не вполне удовлетворился историей, рассказанной мне той, кого я в своем дневнике назвал Мадам Конкорд, и решил ее усовершенствовать: в моей картине эта авантюристка-одиночница превращается в команду женщин, чья сила действия становится просто устрашающей. По сценарию, среди пятерых молоденьких и очаровательных женщин три — начинающие актрисы, что способствует успеху в такого рода деятельности. Они до сих пор не были востребованы, но зато теперь смогут наконец «развернуться» в амплуа соблазнительниц и вечных невест. Отказавшись от мимолетных ролей, смешных гонораров и проката в полупустых кинозалах, они отныне будут играть лишь для единственного зрителя. Но зато он один после каждого сеанса будет устраивать им овацию стоя, кричать «бис!» и постоянно вызывать на сцену. И получит представление. Одна из моих юных героинь станет диспетчером компании «Конкорд». Распределяя места пассажирам на седьмое небо, она будет сажать своих сообщниц по соседству с самыми выгодными «женихами». Имея достаточно времени для того, чтобы подробно изучить досье намечаемой жертвы, мои юные «невесты» знают досконально все про мсье еще прежде, чем устроиться в соседнем кресле. Им ведомы и его предпочтения. А посему их соблазнительная внешность и очарование производят на мсье тем большее впечатление, что они заводят с ним беседу на его излюбленные темы. В общем, дамы, что называется, пускают в ход все козыри. Эту прелестную компанию должны, разумеется, рано или поздно расколоть. Так как их деятельность все-таки слишком смахивает на проституцию, мои пять барышень будут иметь дело с полицией в лице комиссара Байара, которого играет Жан Пьер Марьель. Но поскольку ему пора подумать о пенсии, он предпочитает обеспечить собственную жизнь, сняв фильм, навеянный историей этих женщин (он полагает,
— Вы знаете кого-нибудь из режиссеров? — спрашивает Жан Пьер Марьель у Франсуа Перро.
— Да, например, Клода Лелуша, — отвечает тот, — он, кажется, на данный момент свободен.
— Но он очень известный и, наверно, запросит бешеные деньги!
— Вряд ли, — парирует Перро, — его последний фильм провалили, он согласится снимать даром.
В «Одной за всех» много точек соприкосновения с «Приключение — это приключение». Потому что в нем перед нами предстает компания очаровательных неудачниц, которые, собравшись все вместе, наконец-то преуспевают. Это происходит по принципу трех мушкетеров (которых на самом деле четверо): слабости каждого из них, собранные воедино, делают их непобедимыми. Или по принципу моих пятерых бездарей из «Приключения…» — соединив свою энергию, они тут же становятся не такими уж безнадежными. Героини «Одной за всех» делятся друг с другом своими неудачами на работе и в личной жизни и вместе обнаруживают в себе решительность и силы, которых им поодиночке не хватало. Я часто замечал: разного рода компании создаются из неудачников или людей бездарных. И милыми и интересными они становятся только в этом обществе. Звездам и победителям не нужен никто. А проигравшие в этой жизни, напротив, инстинктивно ищут в других того, чего им не хватает, чтобы переложить на них свои проблемы. Параллели между лентами «Одна за всех» и «Приключение — это приключение» очевидны, однако можно обнаружить и другие, не столь заметные на первый взгляд. Горничные, некоторые шутки по поводу древнейшей профессии, например, в сцене в аэропорту… напомнят тем, кто хорошо знает мое творчество, моменты из картин «В дни полнолуния», «Мужчина и женщина», «Вся жизнь». Старые и новые кадры смешиваются. Мои нынешние юные неудачницы, ставшие звездами кино благодаря своему авантюризму, наверно, в сознании некоторых зрителей, пошлют привет Жаку Вийере, очаровательному неудачнику из ленты «Робер и Робер», тому самому, который в конце концов покорил «Олимпию».
Каждый из моих новых фильмов чем-то обязан предыдущему, но также — и всем остальным, созданным до него, как обязан последний потомок любого древнего рода всем своим предкам. Я очень люблю женщин, и снятый о них фильм «Одна за всех» позволяет мне в который раз восхититься ими и даже открыть новые удивительные черты женской психологии. Путешествуя недавно на «Конкорде» (решительно, этот самолет для меня — постоянный источник вдохновения), я присутствовал при одной весьма примечательной сцене. В аэропорту стоявший прямо передо мной в очереди на регистрацию некий господин совершенно отвратительным образом вел себя с женщиной-диспетчером, которая не разрешала ему пронести с собой в салон слишком большой багаж. Сей господин ее всячески оскорблял, кричал о своем огромном состоянии и о тысячах служащих на его предприятиях во всех концах света, сообщал, что сто раз летал этим рейсом с этим же самым багажом, угрожал женщине, что уволит ее и т. д. Та, не уступая ему, в конце концов все же расплакалась. Отчаявшись, он швырнул чемодан на транспортер и удалился, ворча и грубо ругаясь. Поскольку я стоял сразу за ним, то, подойдя к стойке, застал диспетчера в слезах, в буквальном смысле слова подавленной. Я даже засомневался, сможет ли она заняться мной. Еще немного, и я обнял бы ее и стал утешать… Но пока что попытался просто подбодрить.
— Знаете, не стоит вам так расстраиваться из-за всяких… ммм… идиотов, — сказал я как можно проникновенней.
В тот же миг она взглянула на меня. Слез как не бывало. Словно это была другая женщина.
— О, не волнуйтесь, — сказала она голосом, который снова звучал твердо, — его чемодан не попадет в Нью-Йорк.
Я остолбенел.
— Вот как?
— Я его отправлю в Тель-Авив.
Она удивляет меня все сильнее и сильнее.
— А почему именно туда?
— Потому что там взрывают багаж, прибывший без пассажиров.
Нет, женщины никогда не перестанут меня удивлять. Эта вот, с невероятной быстротой справившись со слезами, в мгновение ока превратилась из жертвы в суровую мстительницу. Мужчины «ездят на одной скорости», они владеют лишь одним регистром человеческих чувств и качеств. Они могут быть в той или иной степени сильными или слабыми, храбрыми или трусливыми и т. д., но редко обладают несколькими свойствами одновременно. Женщины — потрясающие хамелеоны в области чувств, они способны с быстротой молнии переходить из одного состояния в другое. И диспетчер «Конкорда» с поразительной очевидностью мне это продемонстрировала. Она была так выразительна, что я не удержался и вставил эту сценку в «Одну за всех».