Балтиморская матрёшка
Шрифт:
— Это из–за тестов на ай–кью? — спросил Батый. — Зачем вы постоянно тестировали нас на ай–кью, и опять проверяете? Наше состояние заметно меняется?
— Ну, как вы понимаете, игра запоем не может пройти совсем без последствий. Неизбежно своего рода похмелье. Чуть ухудшилась скорость мышления.
— Понизился ай–кью?
— Я уверен, что это временно. Своего рода переутомление. Скоро пройдет.
— Но все еще не исчезло? — не сдавался Батый.
— Ну, прошло не так уж много времени…
— А когда вы проверяли персонал, не было ни одного… м–м… «срыва»?
— Увы, были. И очень много. Особенно у младшего состава.
— Так почему же вы… — начал Батый, но психолог вскинул руки:
— Именно потому, что выявилась четкая закономерность. Так называемый «срыв» бывает только у людей с относительно низким ка–и. У кого ка–и выше, с ними ничего непоправимого не происходит.
— Кроме понижения ай–кью… — пробормотал Батый.
— Это временно.
— А та группа, которая была до нас? Она была самая первая?
Психолог смерил Батыя внимательным взглядом, затем неохотно кивнул.
— И у них… — тут же начал Батый, но я пихнул его локтем, чтобы заткнулся.
Хватит уже вопросов! Не то психолог его точно в маньяки запишет, и нас тут всех сгноят! Но Батый продолжил:
— … у них тоже некоторые избежали «срыва»?
— Трое.
— А можно посмотреть графики измерения их ай–кью? И наших!
Психолог даже опешил:
— Простите, молодой человек, но вы, все–таки…
— Если в играх ничего нет и исследования сворачивают, — с жаром перебил Батый, — то все эти данные теперь ничего не значат? Никаких секретов я не нарушу, а меня это успокоит, своего рода психотерапия!
Психолог хмыкнул:
— Хорошо, если поможет успокоиться. А может ведь и… — но все–таки протянул Батыю распечатки.
И с холодным любопытством следил, как Батый лихорадочно разглядывает графики.
— А почему разница? — спросил Батый. — Почему у тех троих не было спада ай–кью? Никакой «похмелья» после игр.
— Исключения, — пожал плечами психолог. — Остаточная реакция есть не у всех. Кстати, у вас, Белкин, спада ка–и тоже нет. Да еще у Омуля… Все, пожалуй.
Батый нахмурился:
— Из нашей группы одно исключение, из всего персонала базы — тоже только один, а в той группе — сразу трое?..
— Стечение случайностей.
— Да? А… — тут Батый нахмурился.
Поглядел на Лиса, потом на меня.
Я заглянул через его плечо. Батый чуть развел листки распечатки, чтобы сразу видеть и свои результаты, и наши с Лисом.
— Синяя линия — это перевод из того коридора сюда? — спросил Батый.
— Да.
— Почему же тогда «похмелье» возникло только после перевода сюда? — спросил Батый. — А до перевода — никакого «похмелья» не было, ай–кью не падал?
Психолог безнадежно покачал головой.
— Ох, вы прямо как Омуль. Он тоже все этими графиками интересуется… Прямо как прораб — ходом работ…
Мы с Лисом переглянулись.
— Но проверка завершена? — спросил я.
— Нас сейчас вывезут отсюда? — спросил Лис.
— Увы, сегодня не получится.
— А когда? Завтра утром?
— Н–нет…
— Но вы же говорили!.. — с возмущением начал Лис, но психолог поднял ладони:
— Увы, но я здесь не все решаю. — Он прищурился: — Омуль. Все еще считает, что вывоз опасен и вреден, вам лучше оставаться здесь.
— Омуль?..
Опять этот Омуль…
— А если он скажет, что нам хорошо бы тут еще годик пробыть?! — спросил Лис.
— Увы, ребята. Это от меня не зависит. Скажет три года, значит три года… — Психолог прищурился: — А ваш тест, мои друзья… Третий, в принципе, чуть отличается. Если его анализировать… Ну это мы сами потом без вас, а пока…
Он внимательно посмотрел на Батыя.
— Вы, молодой человек, не замечаете ничего… странного?
— В каком смысле? — напрягся Батый.
— Иногда самые привычные вещи оказываются вовсе не тем, за что мы их принимали… Разные мелочи вдруг начинают складываться… будто бы в осмысленную картину… странную, пугающую…
Батый застыл.
Психолог рассмеялся и подмигнул Лису:
— Каждый человек — это вещь в себе. Можно думать, что знаешь кого–то как свои пять пальцев. Но на самом деле есть лишь каналы ввода информации, и каналы отклика. А что внутри?.. Никто не знает. Каждый из нас черный ящик даже для самого себя…
Вышли — и, конечно же, Шаман был тут как тут. Стоял у ближайшего плаката, внимательно его разглядывая. Планшетка под мышкой.
Я пихнул Батыя, выводя его из задумчивости. Поймал его взгляд. Батый сообразил, кивнул. И, круто развернувшись, двинулся прочь.
— Эй, Батый! — окликнул Лис. — А ты куда собрался?
— В спортзал. Врачи должны были поговорить с инструктором по самбо. Месяц ничего тяжелее мышки не поднимал, а так охота… Мышцы просят… Пойдемте со мной?
— Не–а, — помотал головой Лис. — Железки баюкать — это без меня.
— А вы куда?
— А у нас тут есть одно дельце… — тихо сказал я.
— Какое? — удивился Батый.
— Ну, так… Да ты иди.
Мы с Лисом развернулись и пошли в другую сторону.
Я старался не оглядываться, но даже спиной чувствовал, как затылок мне жжет взгляд Шамана. А может быть, и не только взгляд…
— За нами пошел, — шепнул Лис, не поворачивая головы.
Мы свернули. И стали петлять по базе, все увеличивая скорость. То и дело натыкаясь на турели посреди коридоров.