Балтиморский блюз
Шрифт:
Ава ничего не ответила.
— Это так?
На лице Авы выразилось мучительное напряжение, на секунду она снова улыбнулась, но не произнесла ни слова.
— А может быть, это ты убила Абрамовича? — предположила Тесс, не столько веря в свое предположение, сколько надеясь таким образом спровоцировать Аву хоть на какую-нибудь ответную реакцию. — Ты вполне могла бы последовать за ним и пройти со своим ключом с черного хода, подняться наверх. Там ты обнаружила Абрамовича и решила закончить то, что начал Рок. Есть и другой вариант: ты могла опередить Рока, он вообще мог и пальцем его не трогать, а теперь тебя всячески покрывает и берет вину на себя.
— Хочешь сказать, что я способна забить до смерти взрослого мужчину? — с искренним звонким смехом ответила Ава, словно ей только что рассказали развеселый школьный
— Тогда объясни мне, почему ты от него сбежала? Ты что, заранее знала, куда и зачем он поехал? Или ты боялась, что, вернувшись домой, он все тебе расскажет, и ты станешь невольной соучастницей преступления? Или ты сама попросила его пойти и прикончить Абрамовича, потому что это был единственный способ избежать разоблачений, если бы твоя история с сексуальным домогательством оказалась выдумкой?
Ава помолчала еще немного и затем сказала:
— Если бы я не знала, кто ты, я бы решила, что в тебе умирает сочинитель детективов, но ведь ты — всего лишь журналистка-неудачница. Ты ведь работала в какой-то газете? Я, кажется, не ошибаюсь…
— Я действительно работала в газете, но весьма успешно. А вот о тебе Абрамович сказал Року, что ты хотела переспать с ним, поскольку тебе сильно не везло в твоей профессии, и ты надеялась на его помощь. Кстати, он сказал, что не принуждал тебя и не преследовал. Теперь он мертв, но не сомневаюсь, что ты найдешь себе другого патрона, так ведь проще всего сделать карьеру, верно?
Ава прищурилась, смерив Тесс презрительным взглядом. В эту минуту она чем-то напоминала собаку, приготовившуюся к прыжку. Тесс даже предположила, что она сейчас попытается швырнуть в нее бутылкой. Но вместо этого Ава меланхолично отпила вина и поставила бутылку на пол. Когда она заговорила, голос ее прозвучал необычно глухо, как будто она с трудом произносила каждый звук.
— Если Абрамович это действительно сказал, то он просто врал. Я не сомневаюсь, что Рок не станет так клеветать на меня в суде, но я ему это припомню, когда он позвонит. Он звонит мне все время, я не беру трубку. Я просто не хочу с ним разговаривать, так что он явно пренебрегает всеми предупреждениями. Но ведь я могу и ответить ему. Может быть, вообще стоит поговорить с его адвокатом, уж я-то буду ему полезней, чем дилетантка, которая строит из себя сыщика.
— Да, ты, конечно, не дилетант. Ты оказывала Абрамовичу вполне профессиональные услуги. Тут я тебе не конкурент.
Ава схватила стакан, который стоял рядом с бутылкой, и бросила его в Тесс. Но промахнулась. Стакан пролетел над плечом Тесс и ударился о стену, разбившись вдребезги.
— Хочешь еще? — крикнула ей Ава.
— Знаешь, если ты не можешь помочь мне с алиби Рока, — ответила Тесс, — я советую тебе позаботиться о своем собственном.
Только выйдя за дверь, Тесс немного успокоилась, хотя желание подраться с Авой еще долго не утихало. Спустившись вниз, она увидела Рока на велосипеде: как влюбленный школьник, не смея зайти к своей подруге, он ездил кругами вокруг ее дома.
— Не ожидала тебя тут встретить, — с удивлением бросила ему Тесс, — Тинер ведь велел тебе держаться от нее подальше.
— Не припоминаю, чтобы он говорил мне что-либо подобное, — возразил Рок. — Как она? Держится?
— Ничего, как я понимаю, — Тесс снова представила себе Аву посреди полупустой гостиной. — Скажи, Рок, а что она делает со своими деньгами?
— Ну, у нее очень много долгов еще со школьного времени. А проценты уже набежали большие, и теперь ей очень трудно расплатиться. А платить нужно. Если бы мы поженились, ей бы стало немного легче.
— Вы собирались жить вместе?
— Она так хотела. — Рок развел руками. — Я не стал возражать. Хотя это, конечно, слишком дорого. На самом деле, я собирался уговорить ее переехать в дом попроще, не в таком фешенебельном районе.
— Но, я так понимаю, это все равно было бы не дешевое жилье.
— Нет, но у меня отложены кое-какие деньги. И если бы мы жили на реке я смог бы тренироваться чаще. А теперь, похоже, все мои сбережения уйдут на оплату адвокатов.
— Ава знала, что у тебя есть резерв денег?
— Наверняка. Она всегда упрекала меня за то, что я так экономлю, берегу
«Настолько по-другому, — подумала Тесс, — что даже решила выйти за тебя замуж».
— Вот что, Рок, я не стану пытаться наставлять тебя на путь истинный, ты все равно никогда никого не слушаешь. Но все же постарайся не делать глупостей. Хорошо? Держись от Авы подальше. Поверь на слово мне и Тинеру. Как бы то ни было, мы искренне хотим тебе помочь.
— Ты как-то странно о ней говоришь… Ава ничего плохого…
— Очень может быть. Но только до тех пор, пока ей это выгодно.
Рок безнадежно посмотрел на вход в дом и, простившись с Тесс, покатил дальше.
Тесс умолчала о подробностях своей встречи с Авой лишь потому, что ей не хотелось понапрасну его расстраивать. Кроме того, она взялась за это дело, и теперь это была ее проблема все довести до конца. По дороге на Бродвее она остановилась у магазинчика с хот-догами и гамбургерами, решив наконец перекусить.
— Минутку, — попросила ее подождать молоденькая продавщица.
— Хорошо, но только дайте-ка мне вот эту газету.
Это был субботний номер «Маяка». На страницах было множество новостей, особенно много на спортивную тему. Тесс почти никогда не покупала газеты с тех пор, как ушла из редакции, предпочитая просматривать их в магазине Китти. Но тут на глаза ей попалась статья за подписью Джонатана Росса.
Друзья называли Дэррила Пакстона «Рок». Это прозвище он получил за свой суровый нрав и приверженность порядку, а также за свою фанатичную преданность любимому виду спорта — гребле.
Но помимо этого Рок заслуживал уважения и благодаря своему упорству, крепким мускулам и недюжинной физической силе, которая помогала ему побеждать и выигрывать снова и снова.
Воскресным вечером, когда полиция обнаружила тело Майкла Абрамовича, у всех появилась возможность удостовериться в том, что рука у Дэррила Пакстона действительна была тяжелая. Однако удивительные факты этой истории выяснились позднее. Оказывается, причиной этого преступления послужила размолвка между двумя мужчинами, в свою очередь, связанная с подругой Пакстона — Авой Хилл, которая была ассистентом Абрамовича. Через четыре дня после того, как Пакстону были предъявлены обвинения в убийстве, он обратился в суд, но не с просьбой о снисхождении или с чистосердечным признанием в содеянном, а с требованием выдать ему разрешение на выезд из штата, чтобы принять участие в соревнованиях по гребле.
В эксклюзивном интервью, которое согласилась дать нашей газете Ава Хилл, она сообщала, что Пакстон на протяжении всего их знакомства был крайне склонен к беспричинным приступам ревности и даже убедил себя в том, что мистер Абрамович сексуально домогался своей подчиненной.
«Я пыталась разубедить его, — утверждала со слезами в голосе мисс Хилл в ночь, когда ее жених был арестован, — но Дэррил вбил себе в голову, что это правда, и я ничего не могла с ним поделать».
Большинству своих знакомых Пакстон представлялся человеком тихим и сдержанным, не проявлявшим никакой склонности к насилию. Но однажды еще во время учебы в колледже в Питсбурге он так сильно ударил человека в одном из баров, что тот потребовал от него компенсации на медицинскую помощь. Этого пострадавшего нам удалось разыскать, и он сообщил, что до сих пор опасается, что Пакстон не простил ему той обиды.
В детстве Пакстон был замкнутым, малообщительным ребенком, интересовавшимся только спортом. Его отец был человеком суровым, даже жестоким, и часто заставлял сына упражняться до изнеможения, требуя, чтобы его результаты всякий раз становились все лучше и лучше. Но отец хотел, чтобы Дэррил стал врачом, тогда как сам Пакстон мечтал стать ученым-исследователем.
Нынешние соседи Пакстона говорят, что он был спокойным и уравновешенным. «Он всегда здоровался со мной, когда я спускался вниз, чтобы забрать почту, и встречал его на первом этаже, — сообщает Тили Ван Хорн, живший с ним в одном доме. — Вежливый, но мало интересовавшийся жизнью других людей человек. Когда к нему приходила его подруга, он, по-моему, забывал обо всем на свете».