Балтийский ястреб
Шрифт:
Правда, требовались кое-какие срочные доработки. Во-первых, снять орудия и боезапас, благо, при наличии кранов — это не проблема. Во-вторых, установить выдвижные шесты с минами и батареи для подрыва, в-третьих, убрать всех лишних и дождаться темноты. Правда, с этим на Балтике летом проблемы, ибо ночи тут белые, но, с другой стороны, частенько случается туман. Ну и нельзя забывать про фактор неожиданности. Англичане, конечно, на взводе, но вот такой пакости от нас точно не ждут!
Судя по всему, адмирал Нейпир решил никуда не уходить. Что ж, ему же
Перед выходом, как водится, отслужили короткий молебен. Лично мне это мероприятие до лампочки, но люди вокруг по большей части искренне верующие. Служил корабельный священник «Рюрика» отец Николай. Наскоро окропив святой водой корабли и их экипажи, он благословил нас на подвиг и первым направился к катеру, чтобы вернуться на фрегат. За ним последовали члены моего штаба, а вот я остался на «Башибузуке».
— Ваше императорское высочество! — переполошился никак не ожидавший подобной подставы Лисянский. — Неужели вы собираетесь принять участие в бою?
— Что поделать, мой друг, — вздохнул я. — Приказ императора. Да ты и сам все слышал…
— Тогда я тоже…
— С ума сошел? Тут и так места немного. В общем, господа, если что, не поминайте лихом! А теперь шагом марш в шлюпку. Это приказ!
Честно сказать, не знаю, почему так решил. Наверное, просто не мог больше посылать людей на смерть, ничем при этом не рискуя. Впрочем, отряд Истомина, флагманом которого считается «Башибузук», в минную атаку не пойдет, а займется прикрытием. Ну и, конечно же, оказанием помощи тем, кому не повезет…
— Куда ты, чертушка? — раздался рядом заполошный крик.
Обернувшись, мы увидели, как с борта «Рюрика» кто-то сиганул в море и поплыл к нам.
— Человек за бортом!
Через минуту, когда бедолагу вытащили из воды, оказалось, что это мой вестовой Иван Рогов.
— И что это было? — поинтересовался я у мокрого, как мышь, матроса.
— Ваше императорское, — взмолился тот. — Дозвольте с вами!
— С ума сошел? А если бы утоп…
— Никак нет! Плаванию сызмальства обучен!
— Положим, что так. Но скажи на милость, на хрена ты мне вообще тут нужен?
— Константин Николаевич, Христом Богом молю, не гоните. Я — бедовый и пока при вашей милости состою, с вами ничего не содеется. Мне так святой жизни человек сказал…
— Господа, вы слышали? — обернулся я к с трудом сдерживающим смех офицерам. — И что прикажете делать с этим обормотом?
— Я вообще-то не сторонник телесных наказаний, — задумчиво заметил Истомин, — но, говорят, что от подобных идей хорошо помогают линьки. Так сказать, бодрят дух
— Слышал, что умные люди говорят?
— На все ваша воля, а только не прогоняйте!
— В любом случае, возвращаться — дурная примета…
— Черт с тобой! — решил я. — Отправляйся вниз в кочегарку и просушись там.
— Слушаюсь! — обрадовался матрос.
— Погоди, — вытащил из кармана серебряную фляжку с коньяком и протянул вестовому. — Хлебни для сугрева!
— Покорнейше благодарим!
— Арманьяк? — потянул носом мой старый знакомый Владимир Брылкин, не удержавшись при этом от непроизвольного движения кадыком.
— Угадал. Шато-д-Эсперанс. Двадцать лет выдержки…
— Надеюсь, Ивану понравилось, — не без иронии заметил мичман.
— Не сомневаюсь. К слову, Володенька. Помяни мое слово, близкое знакомство с горячительными напитками в столь юные лета до добра не доведет!
— Что вы, ваше императорское высочество, — смутился молодой человек. — Мне вовсе не…
— Так ты не будешь? — бессердечно улыбнулся я, протягивая фляжку Истомину. — А вот мы с капитан-лейтенантом, пожалуй, оскоромимся. Не побрезгуете, Павел Иванович?
— Ни в коем случае! — ухмыльнулся командир «Башибузука».
В час пополуночи все предназначенные для диверсии корабли заняли свои места в эскадренном ордере и, сохраняя равнение, дружно двинулись вперед. Ветер стих и, как это часто бывает на Балтике, на море спустился туман. Не такой густой, когда не видно ничего вокруг в двух шагах, но все же. Уменьшив скорость, мы обратились в слух и пристально наблюдали за происходящим вокруг. Под палубой мерно бухала машина, впереди смутно угадывались очертания наших импровизированных миноносок, позади шли остальные канонерки из отряда прикрытия.
Сказать, что мы были спокойны — явно погрешить против истины. Даже уже бывавшие в бою моряки были напряжены, как скрученные пружины. Вашего покорного слугу от адреналина только что не трясло, а уж как себя чувствовали идущие впереди «минеры» с увесистыми динамитными бомбами на тонких шестах, не могу себе даже представить!
Минуты шли за минутами, враг по нашим прикидкам становился все ближе и ближе. Наконец, полоса тумана миновала, и мы смогли осмотреться.
— Павел Иванович, сколько времени прошло? Вроде уже должны сблизиться, — спросил я у Истомина.
— Так точно, ваше императорское высочество, по расчетам канонеркам самый срок выйти к кораблям неприятеля.
— Неужели не разглядели впотьмах и мимо проскочили?
— Не думаю, видимость все же порядочная, никак не меньше кабельтова.
— Тогда почему ни наших взрывов, ни стрельбы от противника? Что они там, уснули все?
— Не могу знать, ваше высочество. Мы вышли на дистанцию, дальше был приказ не заходить до начала боя. Что будем делать?
— Давай ближе подойдем.
И тут в небе, отразившись в низких облаках и темных волнах, ярко вспыхнула зеленая ракета, осветив на краткий миг простор моря.