Бальзам на душу
Шрифт:
Руководствуясь этим афоризмом, я двинулась по узкому проходу, тщательно ощупывая каждый сантиметр пути, – призрак страшной ямы по-прежнему не давал мне покоя. Однако ям мне не попадалось. Зато поджидала другая беда. Проход начал заметно сужаться и вскоре превратился в самый настоящий звериный лаз, по которому приходилось пробираться едва ли не на корточках. Камни здесь были холодными и скользкими на ощупь – на них росла какая-то плесень и ползали, кажется, мокрицы. От всей этой живности кожа у меня покрывалась мурашками.
Но я стоически терпела и упорно пробивалась вперед.
Не знаю, сколько продолжались мои мучения – мне показалось, что вечность. Вдруг впереди появилось какое-то смутное узкое пятно. Я еще активнее заработала руками и ногами и через минуту совершенно ясно увидела перед собой светящуюся щель, из которой лился свежий лесной воздух.
С большим трудом я все-таки протиснулась в эту щель, преодолевая острую боль в боку, и наконец выползла наружу. Обессиленная, я упала на землю и несколько минут лежала неподвижно, не в силах поверить, что все закончилось. Закончилось ли? Я подняла голову и осмотрелась.
Я лежала у подножия старых елей, ощетинившихся колючими лапами. В сумраке нарождавшегося утра они казались почти черными. Ели стояли так плотно, что я со всех сторон была окружена зеленой стеной. На этот пятачок леса, усыпанный еловыми шишками, давно уже не ступала нога человека. Рядом со мной торчал огромный камень, вросший в землю. Как раз под ним находилась щель, из которой я вылезла. Вероятно, когда-то здесь был оборудован тайный ход, теперь почти засыпанный. Но мне он еще успел сослужить неоценимую службу. Несмотря ни на что – я была свободна.
Теперь нужно сообразить, что предпринять дальше. Я проползла под елями – это оказалось не труднее, чем пробираться по заплесневелому тоннелю, – и выбралась на открытое место.
Над лесом вставал рассвет. До первого луча солнца было еще далеко, но небо уже окрасилось в светлый жемчужный цвет. На его фоне верхушки деревьев казались мрачным острым частоколом, оцепившим весь мир. Я стояла на поросшем елями склоне холма, значительно ниже главной стены замка. Отсюда его контуры почти сливались с лесом, представляясь мертвой неподвижной тенью. Я прикинула, в какой стороне находится лесная дорога, и стала осторожно спускаться с холма, чутко вслушиваясь в утреннюю тишину.
Только теперь я почувствовала, насколько вымотала меня эта ночь. Ноги мои подкашивались, нестерпимо болели ребра, меня бил озноб, глаза слезились. За каждым стволом мне чудился затаившийся убийца. Я вздрагивала от каждого шороха, а когда из утреннего тумана передо мной вдруг возник юркий стремительный зверек, похожий на куницу, и бесшумно перебежал мне дорогу, я вообще чуть не умерла от страха.
Наконец я сумела добраться до дороги. Теперь я твердо знала, куда идти, но выбираться прямо на дорогу не решалась – это было слишком опасно. Я пошла вдоль дороги, прячась за деревьями. Довольно утомительное и в некотором роде шумное занятие. Поэтому я часто
В один из таких моментов, когда я как раз собиралась продолжить движение, в десяти метрах от меня из-за деревьев вышел человек в помятой грязной одежде с заложенными за спину руками. Я в ужасе отшатнулась и спряталась в листве.
Но человек меня не заметил. Он шел, низко наклонив голову, и в ярости кусал губы. Я обратила внимание, что лицо у него покрыто кровоподтеками и запекшимися ссадинами. Можно было держать пари, что никогда ранее мне не доводилось видеть этого человека, но, если не принимать в расчет его растерзанного вида, он идеально соответствовал тому типу мужчины, который стал для меня с некоторых пор настоящим кошмаром – у него были широкие плечи, солидная осанка и седые виски. Немного странно смотрелись его заведенные за спину руки, и я никак не могла понять, в чем дело, но, когда мужчина прошел чуть дальше, я увидела, что его запястья связаны каким-то шнуром.
Признаться, это меня озадачило. Я принялась строить в уме самые диковинные версии, но в этот момент следом за мужчиной из-за деревьев вышел Виктор. От неожиданности я онемела.
Виктор двигался легкой бесшумной походкой и, видимо, чувствовал себя прекрасно. Из этого я могла заключить только одно – мужчину с седыми висками отметелил именно он, а следовательно, не могло быть никаких сомнений – человек со связанными руками был тот самый Макс, который так ловко управлялся с обязанностями палача в группе Куницкого.
Наконец я опомнилась и подала голос. Виктор мгновенно обернулся, и на его вечно мрачном лице появилось выражение огромного, почти детского восторга. Честное слово, ради этого стоило претерпеть и не такие муки – наш невозмутимый Виктор в восторге! Это было совершенно невероятно.
И еще он заговорил. Он сказал единственное слово: «Ты?!» – но в этом слове было столько чувства, что хватило бы на целую поздравительную речь. Короче говоря, он был страшно рад меня видеть. Настолько рад, что даже потерял на какое-то мгновение бдительность.
Этот чертов Макс тоже обернулся на мой голос. Не отягощенный никакими сантиментами, он сориентировался мгновенно. Едва Виктор отвлекся, Макс пригнулся и нырнул в еловые заросли. Мы услышали хруст веток под его подошвами.
– Стой здесь! – крикнул мне Виктор и устремился вслед за бандитом.
Я опять осталась одна. Шум бегущих по лесу людей удалялся и вскоре совсем затих. Потом мне показалось, что в чаще хлопнул негромкий выстрел – будто кто-то стрелял из пистолета с глушителем, но полностью в этом я не была уверена.
Ноги у меня подкашивались. Я опустилась на усыпанную мелкой хвоей землю и, обхватив руками колени, стала ждать. Как ни странно, на сердце у меня сделалось совершенно спокойно, будто в лес я выбралась лишь для того, чтобы насобирать грибов.
Виктора не было довольно долго, но разыскивать его я не решалась – боялась, что мы разминемся. У меня как-то не возникало сомнений, справится ли он со своим соперником – ведь один раз это уже произошло, причем наверняка в тот раз соперник был в гораздо более выгодном положении.