Банальная история
Шрифт:
То кольцо пришлось мне впору…
Из омута воспоминаний и горьких раздумий меня вырвал дикий визг Ольги. Она кричала мне в ухо и пыталась отобрать руль. В какую-то долю секунды я заметила, что мы прямым курсом идем на огромный сугроб. И тут же повернула руль влево до отказа. Машина пошла юзом и впечаталась в снег правой стороной. Он рухнул на крышу, основательно припорошив «Volvo».
Пару минут стояла тишина. Я все еще давила на тормоз и сжимала руль, тупо глядя в лобовое стекло, засыпанное снегом. Ольга, сжавшись в кресле в ожидании столкновения,
— Приехали, — прошептала я еле слышно, то ли себе, то ли подруге.
Ольга приоткрыла один глаз и, убедившись в правоте моих слов, открыла второй и запричитала с ноткой истерического недовольства:
— Ну, Шабурина, ну гонщица, век тебя не забуду! У меня волосы, наверное, поседели. Нет, я понимаю, состояние аффекта и полной психической расхлябанности только вот к такому привести и может. Ты ослепла, что ли?! Нет, спасибо тебе, конечно, за то, что не впечатала мое бренное тело во встречное средство передвижения, а лишь вогнала в ступор, как машину в сугроб! Но, Боже мой, стара я для таких встрясок, и экзотика ДТП мне без надобности! Мама дорогая, как я выжила? У меня сердце уже в город убежало, самостоятельно! — Ольга, по-моему, слабо понимала, о чем говорит. Она пыталась открыть дверцу и злилась, что она не открывается и не желает выпускать ее наружу. И не понимала, что та зажата снегом.
Я открыла свою и вышла, давая возможность выйти подруге. Прошла пару шагов и села прямо в снег — ноги не сдержали.
Ольга с ворчанием принялась вытаскивать свое тело из машины:
— Нет, чтобы я еще раз приняла участие в авантюре? Да не в жизнь! Мой организм и так изрядно подточен капризной фортуной, чтобы еще и добавлять ему подобных впечатлений! Мы теперь до весны здесь загорать будем? Соорудим вигвам прямо в чистом поле и поселимся! — шумела Ольга, приближаясь ко мне. Я с удивлением косилась на нее, не понимая, что ж ее так разозлило? ДТП по сравнению с подлостью Олега — незначительное недоразумение. Тем боле не повод ворчать и нервничать.
— Нет, ты что молчишь? Чуть к праотцам меня не отправила и хоть бы «извини» мяукнула! — плюхнулась подруга рядом. Я промолчала, она больше и слова не сказала. Так и сидели в тишине, прямо в сугробе, рассматривая стандартный зимний пейзаж средней полосы России, словно видели его в первый и последний раз. Пятна леса, поле, прикрытое снегом, и низкое свинцовое небо. Все это было до нас и останется после. Мы уйдем, а жизнь продолжится и даже не заметит нашего исчезновения.
Эта мысль меня окончательно раздавила.
Я вдруг четко осознала себя за гранью этого мира, за гранью самой жизни. Ведь что бы я ни делала, к чему бы ни стремилась, о чем бы ни говорила, чтобы ни чувствовала — ничего не менялось, не меняется и не измениться. Я заведомо была вне системы. А теперь и мой ребенок.
Где-то в глуши унылых мыслей мелькнуло предположение, в который раз поразив меня своей нелепостью: а если это ребенок Сергея?
Что за вздор посещает мою голову? Нет, этого не может быть. Сергей все продумал, предугадал…
Да разве мы вообще о чем-то думали в тот момент?
Нет, все равно — нет. Это ребенок Олега. Он хотел его и получил. И никогда не узнает о существовании. Я воспитаю малыша сама. Никогда ни чем не напомню о себе. Олег отказался от нас, и мы будем уважать его решение, потому что уважаем себя. И проживем без него…
Если я выживу.
Господи, о чем я думала? О чем думал Олег? А может, он действительно ненормален и специально толкал меня на беременность, чтобы убрать с дороги, ведущей к Гульчате?
Тогда до какой же степени он должен меня ненавидеть? А что я сделала, чтобы возбудить подобные чувства?
Нет, скорей всего это я ненормальная, раз предполагаю подобное, раз решилась завести ребенка, прекрасно осознавая, чем мне это грозит. Зачем я поддалась уговорам Олега? Почему не объявила ему о своем положении раньше? Зачем поехала в деревню? Зачем мне возвращать такого мужа и отца? И почему так гадко на душе?!
Сплошное «зачем» и «почему», целый лес вопросов, и ни единого просвета меж ними, и ни одного ответа.
— Ты объяснишь, что за вирус бешенства тебя подкосил? А если б мы не в сугроб, а в КАМАЗ въехали? — вновь заворчала Оля. — Нет, тащимся на конец света, чтобы постоять у ворот и навеки остаться в заснеженных степях! Ты почему Олега не позвала? А эта черноглазая доярка, кто? Ты ее знаешь? Ломилась ты от нее, как незадачливый грибник от медведя. Нет, девица далеко не красавица, но и не так страшна, чтоб бежать от нее на всех четырех колесах, не разбирая дороги. А что взгляд не ласков, так ты б в мои глазки глянула, тебя б не меньше подкосило! И вообще, можно понять сельчанку — стучит какая-то ненормальная, грозя обвалить и так покосившиеся от старости ворота, потом смотрит, словно тетушку Горгону увидела, и молча уходит. Что это было, озадачило не только меня.
— Неужели ты не поняла? Ты ведь психолог.
— Причем тут психология? То, что ты не адекватна, мне и без диплома ясно. Подожди, — зрачки Оли расширились. Поняла. — Так, она?… Мама моя!… Да нет, Ань! Кустовский и это деревенское чудо?! Любовники?
— Непросто любовники. Если ты заметила, она в положении.
Ольга крякнула и наморщила лоб, изображая работу мысли. И выдала:
— Бред!
— Правда.
— Нонсенс.
— Нет.
— Уверена?
— Полностью. Без сомнений.
— Ничего себе! — протянула Оля. — Ну, и сайгак же твой Олежик!
— Уже не мой. А сайгак ли — вопрос. Я, например, никак не могу подобрать ему наиболее четко отображающее суть характера и поступка определение.
— Вероломный изменщик!
Я поморщилась — данное словосочетание, вычитанное Олей видимо в какой-нибудь книжечке из серии «Соблазны», совершенно не подходило ни к ситуации, ни к лицу Олега. Фраза казалась пошлой, вычурной и избитой настолько, что совершенно не определяла суть, а подменяла ее пустым шаблоном стереотипных переживаний, курьезных в своей сущности. Она хорошо подходила к образу Казановы и Дон Жуана, но никак не к образу порой инфантильного, порой инвективного Олега, по типу своего мышления настолько чуждого азарту любовных похождений, как тот же Казанова был далек от осознания смысла слов «целомудренность», "порядочность", «честь».