Банда 2
Шрифт:
— Ничего не надо передавать. Кто у него в номере?
— Не знаю... Дело в том, что... А вы, собственно, кто? — спросила дежурная уже с холодком.
— Госбезопасность, — Пафнутьев вынул красную книжечку и, развернув, показал ее дежурной. И тут же снова сунул в карман, не дожидаясь, пока она прочтет там хотя бы слово. — Покажите его номер, — Пафнутьев легонько взял дежурную под локоток и подтолкнул в коридор. — Попросите открыть... Ясно?
— Извините, но я не могу...
— Придет Байрамов и мы все ему объясним. Эта дверь? Стучите.
Побледневшая дежурная с крашеными волосами и вздыбленной грудью была
— Давай, цыпонька, давай, — проговорил он шепотом.
Женщина капризно передернула полноватыми плечами, поправила форменный пиджак и, помедлив еще секунду-вторую, постучала.
— Кто? — послышалось из номера.
— Это я... Вера.
— А... Входи, дорогая, — дверь распахнулась и Пафнутьев увидел перед собой Амона. У того реакция оказалась быстрее и пока Пафнутьев справился с неожиданностью, тот попытался снова захлопнуть дверь и наверняка захлопнул бы ее, если бы не Андрей — тот успел подставить ногу. Вдвоем с Пафнутьевым они налегли на дверь и сумели оттеснить Амона. Тогда тот бросился в глубину номера, скрылся в другой комнате и выскочил оттуда через секунду уже с пистолетом в руке. Но Андрей рассчитал, что не было у Амона времени передернуть затвор. Бросившись вперед, он в прыжке свалил Амона на пол, вывернув вверх руку с пистолетом. Амон хрипел, извивался всем телом, из груди его вырывались гортанные звуки, похожие на клекот горного орла.
Обернувшись, Пафнутьев увидел прижавшуюся к стене дежурную, у распахнутой двери в коридоре стояли невродовские ребята. Он осторожно вывел дежурную из номера, передал ее на попечение оперативникам и закрыл дверь.
— Побудьте с женщиной, — сказал он им на прощание.
Амон лежал на ковре, дыхание его было частым, прерывистым, глаза смотрели в потолок, но он не поднимался, хотя Андрей уже оставил его в покое.
— С ним все в порядке? — спросил Пафнутьев.
— Да, он молодец... Крепкий мужчина. Настоящий джигит.
— Начинаем, — произнес Пафнутьев, разворачивая полосатую сумку. — Похоже, кабинет у него дальше, — и Пафнутьев шагнул в следующую комнату. — Ты присматривай за ним, — обернулся он к Андрею. — И ты начинай, — эти слова относились уже к Худолею, который после схватки Андрея с Амоном все еще пребывал в некоторой растерянности.
Войдя в кабинет Байрамова, Пафнутьев осмотрелся. У окна стоял большой письменный стол из черного дерева, у стены шкаф с аккуратно разложенными папками. И он, не медля больше, все папки, блокноты, записные книжки, отдельные листки бумаги начал сваливать в свою сумку. Покончив с ящиками стола, перешел к шкафу, опустошив его полки, взялся за подоконник, па котором тоже были сложены какие-то доку меты.
Сгребя в сумку все бумаги, которые только были в номере, Пафнутьев оглянулся. Взгляд его упал на небольшой сейф, стоявший в самом углу. Пафнутьев попробовал сдвинуть сейф с места — он оказался незакрепленным. Тогда, крякнув, поднял сейф и выволок в большую комнату, где все еще лежал Амон, разбросав руки в стороны.
— Пора сворачиваться, — Пафнутьев только сейчас обратил внимание на метавшегося по номеру Худолея. Тот фотографировал все, что попадалось на глаза — разметавшегося на ковре Амона, письменный стол, сейф, даже в
— Оживаешь? — удовлетворенно спросил Андрей.
— Ожить-то я ожил, но боюсь, ребята, это вам дорого обойдется.
— Рассчитаемся, — Пафнутьев сразу понял, что имеет в виду Худолей.
— И сегодня же, — продолжал тот чуть окрепшим голосом.
— Если выберемся отсюда.
Ладно, довершайте свое дело, а я уж как-нибудь очухаюсь, — и Худолей с трудом поднялся на подгибающихся ногах.
В какой-то момент обернувшись на лежащего Амона, Пафнутьев вдруг увидел, что тот внимательно наблюдает за ним сквозь прижмуренные веки. Значит, он уже пришел в себя, но не подает вида. И шальная мысль пришла Пафнутьеву в голову.
— Ты по добил его совсем? — спросил он у Андрея и незаметно подмигнул, давая понять, что разговор имеет и второй смысл.
— Выживет, — Ответил Андрей.
— Через час придет в себя?
— Настоящий джигит... Может и раньше...
— Надо бы позвонить прямо отсюда, как ты смотришь?
— Можно и отсюда, — ответил Андрей, не понимая, что затеял Пафнутьев.
Пафнутьев подошел к диковинному телефону, стоявшее на столике у стены. Он знал хитрости этого аппарата, — он записывал номера, по которым звонят сюда, по которым звонят отсюда, вообще записывает все разговоры, "которые состоялись в течение дня. Следовательно, и о его звонке, и весь разговор до последнего слова Байрамов будет знать не более чем через час.
— Кому звонить собираешься? — спросил Худолей, появившись из ванной с мокрыми волосами, с которых еще стекали тонкие струйки воды. Спросил, не зная даже того, что своим вопросом подыграл Пафнутьеву.
— Заказчику, — Пафнутьев пожал плечами. — Задание выполнили, с делом справились, пусть готовит звезду.
— На звезду надеешься? — спросил Худолей. И этот его вопрос оказался кстати.
— Обещал, — ответил Пафнутьев. — Сам сказал — сделаете все как надо, изымите все, что надо, звезда за мной. — и Пафнутьев набрал номер приемной генерала Колова, подождал, пока секретарша возьмет трубку. — Зоя? Привет! Пафнутьев тебя тревожит!
— Я тебе уже говорила, Пафнутьев, что ты меня никогда не тревожил. Опять за свое?
— Ладно, разберемся... Геннадий Борисович у себя? — Пафнутьев знал, что Колов уехал на дачу не менее двух часов назад. — Нет? Мы же договорились, что он будет ждать моего звонка... Ну, ладно, что же делать... Будь добра, передай ему, что звонил Пафнутьев. Скажи, что задание выполнено, что у меня все в порядке. Дело сделано. Добычу передам ему завтра.
— Скажу, почему не сказать... Он, кстати, сегодня действительно задержался, — невольно подыграла Пафнутьеву и Зоя. Везло, везло в этот вечер Павлу Николаевичу, авантюристу и правонарушителю.