Банда - 2
Шрифт:
– Разумеется, - Пафнутьев, опустив голову, помолчал, рассматривая собственные ладони и ожидая, пока из его глаз исчезнет выражение насмешливое и куражливое. И лишь уверившись, что в глазах снова появилась должная уважительность к собеседнику, поднял голову.
– А это... Званцев...
– Он пропал как-то уж совсем неожиданно. Не пришел на работу и все. И до сих пор. Приходила жена, звонили знакомые, друзья, подруги... Но ничего утешительного сказать мы не могли. Как сквозь землю.
– Он уволен?
– Приказа об увольнении не было. Я не стал этого делать. Мало ли... Вдруг возникнет... Его трудовая книжка в моем сейфе.
–
– Покажу, почему нет...
– Что-то жене платите?
– Первое время платили... Сейчас прекратили. Нет оснований. Она иногда подрабатывает у нас на разборке почты - вот за это мы ей платим.
– И никаких слухов о Званцеве?
– Если вас интересуют слухи...
– Очень!
– горячо заверил Пафнутьев.
– Ну если так, - Цыкин взял бутылку, повертел ее перед глазами, и убедившись что она пуста, поставил под стол, вопросительно посмотрел на Пафнутьева. Тот понял редактора и отрицательно покачал головой, дескать, на сегодня хватит.
– Есть такой слух, - со вздохом проговорил Цыкин - видимо, он не возражал бы против небольшой добавки, но раз гость против, пусть будет так.
– Есть такой слух... Но предупреждаю - только слух, - Цыкин поднял вверх указательный палец.
– Так вот, злые языки клевещут, что Байрамов подарил нашему Званцеву машину. "Жигуленок". Не новый, но в хорошем состоянии. "Пятерка". Два года назад это был.., если был, конечно.., это был вполне реальный подарок. Это сегодня цены на машины взлетели до десятков миллионов. А тогда.., можно было и поверить.
– Званцев заслужил такой подарок?
– Повторяю, Павел Николаевич, я не утверждаю...
– Понимаю. Мы говорим только о слухах. Но если бы такое действительно произошло... Это заслуженный подарок?
– Думаю, да. Статьи Званцева очень помогли Байрамову, он сразу оказался в деловой элите города... Кроме того, подобные подарки делаются и в счет будущего...
– Но опубликование восторженных статей о Байрамове зависело не только от Званцева... Если он их написал, то поместить на газетных страницах могли только вы, главный редактор. Вам Байрамов подарил машину?
– вопрос оказался довольно жестким, Пафнутьев и не рассчитывал получить на него ответ, но ему важно было отношение редактора к вопросу. Тот неожиданно улыбнулся, опять обнажив сверкающий ряд зубов.
– Поскольку мы с вами немного выпили и в какой-то мере уже породнились, то скажу... Вы правильно понимаете редакционную кухню. Действительно, я могу поставить статью в номер, а могу ее не поставить. И для того, и для другого у меня всегда найдется достаточно оснований. Статьи Званцева я в номер ставил. Но машины Байрамов мне не дарил, Он со мной иначе расплачивался.
– Но расплатился?
– Сполна. Вам интересно как?
– Очень, - улыбнулся Пафнутьев.
– Отвечу... Поскольку мы говорим только о слухах... И еще потому, что подобные взаимоотношения перестали быть криминальными.", Я съездил на Кипр. На две недели.
– За счет Байрамова?
– Можно и так сказать.
– Как там, на Кипре?
– Ничего... Но не больше. Европейское захолустье. Глухомань. И выпить по-настоящему не с кем было.
– Говорят, там красивые девушки?
– провокационно улыбнулся Пафнутьев.
– Красивые... Ну и что?
– Цыкин вопросительно посмотрел на Пафнутьева, словно даже не понимая, о чем тот спрашивает. И Пафнутьев понял - этот вопрос редактора больше не тревожит. Убедившись, что гость все понял правильно, Цыкин поднялся, открыл сейф и вынул трудовую книжку Званцева. Вот, - он положил книжку перед Пафнутьевым.
– Полюбопытствуйте. Биография достаточно колоритная, но у нас все с колоритными биографиями.
Пафнутьев полистал книжку, как бы пробежавшись по годам пропавшего человека. Оказывается, Званцев работал в геологической конторе, бурил скважины, искал воду в области, был в театре рабочим сцены, одно время работал даже таксистом. "Ага, - удовлетворенно кивнул Пафнутьев.
– Это уже хорошо. Значит, в машинах разбирается..."
– А если я попрошу у вас ее на время?
– спросил он у Цыкина.
– Не возражаете?
– Нет проблем. Только оставьте расписку, чтоб я мог в случае чего что-то на стол положить.
Пафнутьев тут же, не сходя с места, взял со стола редактора подвернувшийся лист бумаги и написал расписку. Поставив подпись, должность, дату, он протянул ее Цыкину. Тот пробежал глазами по строчкам и сунул расписку в сейф, на то самое место в картонной коробке, где до сих пор лежала трудовая книжка Званцева.
– После того, как пропал ваш человек... Кто сейчас освещает в газете тему рыночных отношений?
– Все, кому не лень, - не задумываясь ответил. Цыкин.
– Видите ли, в чем дело... Несколько лет назад, это было внове, мало кто решался говорить а рынке, мало кто мог это делать со знанием дела. А теперь этот рынок у всех на языке. Театр, кино, религия, народные промыслы, образование, медицина - все свелось к рыночным отношениям и все взахлеб воспевают их, ничем особенно не рискуя.
– Кроме собственного будущего, - вырвалось у Пафнутьева.
– Вы так думаете?
– вскинул брови редактор, - А, впрочем... Наверно, вы правы.
– У него было в редакции свое рабочее место?
– Конечно. А что, собственно...
– Остались его бумаги? Блокноты? Наметки?
– Возможно... Хотя маловероятно. Свято место пусто не бывает... За его столом сейчас сидит новый, сотрудник... Если он не выбросил бумаги, которые там оставались... То они на месте. А что случилось? Вы, Павел Николаевич, гораздо менее откровенны, чем я... Званцев нашелся? Или он в чем-то замешан?
– Трудно сказать... Но если бы его бумаги сохранились, это многое прояснило бы... Это было бы неплохо.
– Он жив?
– напряженным голосом спросил Цыкин и даже грудью припал к столу в ожидании ответа.
– Возможно.
– То есть?
– Не исключено, что жив... Твердо сказать не могу... Не знаю.
– Но есть основания предполагать... Да?
– Вот именно. Есть некоторые основания надеяться, что Званцев жив... Хотя никакой уверенности.
– Так, - Цыкин подвигал бумаги на столе, в волнении схватился было за телефонную трубку, но тут же положил ее снова.
– Послушайте, Павел Николаевич, а не послать ли мне секретаршу за бутылочкой, а? Мне кажется, она нам не помешает?
– Не возражаю, - легко согласился Пафнутьев.
– Но открывать вы будете ее без меня.
– Ну, что ж... Понимаю, понимаю... Слишком хорошо - тоже нехорошо... Мы, честно говоря.., у себя, в редакции, его уже похоронили. Сами знаете, последнее время люди исчезают частенько, не оставляя никаких следов... Разве что палец найдется, или ухо... Из милиции нам сообщили, что его машину нашли совершенно сгоревшую, но трупа в ней не было... Что нам было думать?
– Байрамов заглядывает к вам?