Банда в белых тапочках
Шрифт:
– Порошок, – поправила Василиса.
– Все равно – не верю про порошок. Если это, конечно, не сильнодействующий наркотик.
– Кто знает, кто знает, – пожал плечами ювелир, – кулона-то нет. А если бы и был, достать порошок оттуда можно лишь в том случае, если знаешь его секрет.
– Какой?! – хором воскликнули Василиса с Удальцовым.
– На то он и есть секрет, – мрачно заметил Капа, – и никто о нем не знает. Вероятно, кроме Леокадии.
– У нее украли кулон, и она… – Василиса испуганно закрыла рукой рот.
– Не верю, – отмахнулся Удальцов, – от этого не умирают. – И добавил: – Нужно узнать, кому она хвасталась, тьфу, кто видел у нее этот кулон.
– Алевтина видела, Калерия, фотограф, проявляющий пленку, Сидоров, Кузнецов, – принялась перечислять Василиса. – Да мало ли кто! Их так много. Бедная Алевтина, она не знает этого секрета. Или знает?! Леокадия могла ей рассказать, или она случайно увидела, как та им пользуется. Нужно разыскать Алевтину, чем скорее, тем лучше.
– Отыщите кулон, – посоветовал ювелир, – тогда все найдутся сами.
Легко было сказать: «Отыщите»! А где кого искать?
Удальцов склонялся к версии про пенсионеров. Последнее непонятное ограбление, во время которого грабители не грабили, а возвращали награбленное, навело его на эту мысль. Из версии вытекало много мыслей, и они бурным потоком пронеслись в его следовательской голове. Вкупе с тем, что рассказала Удальцову Василиса, получалась отличная картина преступления.
Итак, четверо пенсионеров, этакие старики– разбойники, каким-то образом узнали о сильнодействующем наркотике в старинной подвеске. Они организовали нападение на магазин, в котором хранился сейф и, соответственно, подвеска. Двое брали сейф, а вторая пара отвлекала кассиршу мнимым ограблением кассы. Мнимым потому, что деньги они вернули, значит, на самом деле кассу грабить не собирались. Ясно, что их целью был кулон, и они своей цели достигли.
На всякий случай преступники организовали дорожно-транспортное происшествие, в которое вовлекли владелицу магазина, чтобы она им не помешала. Монти моментально попалась на удочку. Скорее всего, пенсионеры подбросили ей адресок знахарки, обещающей вернуть молодость. Женщины в подавляющем большинстве падки на такие легкомысленные обещания. Уж если они начали мазать лица глиной, от них можно ожидать и худшего.
Удальцов, как он признался, нашел ведунью, к которой приезжали вечером памятного дня Леокадия с подругой. Ведунья подтвердила, что женщины были слишком озабочены внешностью и просили у нее отвар для поддержания красоты и здоровья. Впрочем, они были не оригинальны. Основные клиентки бабули просят именно это, чаще всего в комплекте с любовными снадобьями.
Дамы вели себя тихо, спокойно дождались очереди за журнальным столиком, забросанным сопутствующей рекламой, – старушке приходится крутиться и идти на бартер. Та, что помоложе, выбрала себе адресок и спрашивала ведунью об этом месте, насколько оно престижно. Та, что постарше, ей его очень советовала посетить. Молодая кручинилась, что далеко, за сто первый километр ехать, а вторая заметила, что навороченная машина и за тысячу первый вмиг домчит. Что было потом, старушка не знает.
Но Удальцов знает точно, что Монти туда не доехала.
– Почему? – поинтересовалась Василиса, предчувствуя разгадку.
– Как определили специалисты, был поврежден тормозной шланг, – ответил следователь. —
И повредил его преступник. Надрезал и спокойно дождался, когда он лопнет сам.
– Он лопнул, и машина потеряла управление, – вздохнула Василиса. – Леокадия пострадала? И куда она делась? Рядом река. Ударилась, пошла смывать кровь, потеряла сознание и утонула…
– Такое предположение может иметь под собой почву, – согласился Удальцов.
– Все это подстроили пенсионеры ради того, чтобы обладать кулоном, хранящим молодильный порошок? Не проще ли было съездить к этой ведунье и затариться снадобьем? Что-то не стыкуется. Ведь Монти, которая, как я думаю, использовала этот порошок для омолаживания, поехала к знахарке…
– Сегодня же в картотеке посмотрю, кто такой уголовник-пенсионер по кличке Дед, – развивал версию Удальцов.
– Если только у Монти заканчивался порошок, – думала вслух Василиса.
– А секрет они не знали, – продолжал рассуждать Удальцов, направляясь к своему автомобилю. – И похитили Алевтину, думая, что она и есть ключ к загадке.
– А секрет знала только Леокадия, – добавила Василиса, направляясь к своему.
Ювеналий Юльевич Капа, наблюдающий за следователем и его странной подругой из окна, усмехнулся. Верить или не верить – это их дело, пусть найдут этот кулон. Тогда они вновь обратятся к нему за оценкой, как это обычно делают правоохранительные органы. И он возьмет в руки это чудо…
И не выпустит, будьте уверены, господа хорошие.
Топот конских копыт раздался неожиданно и гулко. Алевтина бросилась к окну и обомлела. Перед теремом гарцевал красавец гнедой, а на нем восседал… Удальцов! Алевтина провела руками по длинному сарафану, проверяя, все ли складочки лежат в правильных заломах, поправила рыжие волосы и улыбнулась. Захотела было крикнуть: «Сережа! Я здесь!», но сдержалась, собираясь еще несколько мгновений полюбоваться избавителем.
Сказочный конь избавителя внезапно принялся топать, как стадо слонов, и заговорил человеческим голосом:
– А точно она спит?
– Точно! Я влил ей в компот лошадиную дозу снотворного!
Алевтина поняла, что с конем жестоко ошиблась, на самом деле это была лошадь, а Удальцов всего лишь мираж, привидевшийся ей в пустыне. Именно в пустыне, потому как компота она больше ни за что пить не станет.
Она попыталась разлепить сонные веки, ей удалось приоткрыть глаза. Алевтина увидела двух слонов, они были расплывчатые, розово– серые и злые.
– Ни строчки не написала, подлюка, – возмущался мужчина-слон, перетаскивая Алевтину с постели на носилки.
– Я тебе говорила, что по-хорошему с ней бесполезно! – высказалась слон-женщина. – Я пробовала с ней по-хорошему, но она строила из себя дурочку! – И слониха принялась активно помогать слону.
Алевтина почувствовала, что ее куда-то уносят из комнатухи.
Наверняка из-за того, что она не теряла времени даром и пыталась всеми подручными средствами ее вскрыть. Она попыталась показать слонам неприличный жест и выругаться, но у нее не получилось.