Бандитские игры

Стрельцов Иван Захарович

Я не слушал, о чем говорили на этом заседании, мне было не до речей прокурора и адвокатов, не до опроса свидетелей и подсудимых. Я был полностью поглощен изучением тех, кто за решеткой.

Все в цивильной одежде: серые,

черные цвета, пиджаки, свитера, старые, застиранные рубахи, бритые макушки, опушенные плечи, руки, подпирающие головы. Глядя на экран, я пытался узнать тех, кого судили.

Через несколько минут я узнал задиристого младшем лейтенанта, который издевался над своим бывшим педагогом-«карбонарием» в пельменной. Сейчас он был похож на обычного хулигана, идущего по первой ходке, то и дело шмыгал носом, тер его. Через несколько мест от него сиди толстобрюхий старшина в грубом свитере с кожаными заплатками на рукавах. Усы некогда крупногабаритного стража порядка уныло свисали и в сочетании с голым черепом делали его похожим на великого Кобзаря Тараса Шевченко. После долгого изучения нашел еще одну знакомую физиономию — унылое лицо с воспаленными глазами хронического алкоголика. Это бывший начальник отдела по борьбе с экономическими преступлениями майор Лигостаев. Сейчас он отрешенно смотрел сквозь зал, наверняка понимая, что жизнь дня него уже закончена и на свободу он не выйдет.

Больше, сколько я ни вглядывался,

знакомых не видел. Тогда пришлось пересмотреть с самого начала. Теперь уже рассматривал дающих показания свидетелей. Тут мне тоже повезло, первым на глаза попался мэр Кузнецов, трясущегося старика держал под руку верзила в серо-фиолетовом камуфляже с красным беретом, скошенным набок. Потом, через несколько незнакомых свидетелей, я увидел следователе прокуратуры Варгина. На нем был дорогой костюм-«тройка», белоснежная рубашка с галстуком-бабочкой и лакированные туфли. Он был полной противоположностью тем, кто сидел в десяти метрах от него за стальной решеткой.

В отличие от дружка по пьяным кутежам Лигостаева, Александр Варгин не пропил свои мозги, а потому использовал свои знания и опыт следователя, чтобы пройти «бортиком», не попробовав тюремной баланды.

Несмотря на показную помпезность происходящего, я понял главное: полковник Хрохмин и его ближайшее окружение ушли от ответственности, а суд вершится над мелочью, пешками, мальчиками для битья.

И стало ясно, откуда страх в моем подсознании, где его корни. Теперь я знал лицо моего страха, лицо опасности и был готов к встрече с беглым полковником и его головорезами. Кто кого — покажет схватка.