Бандиты в белых воротничках. Как разворовывали Россию
Шрифт:
Новые хозяева «Свиблова» к декабрю 1992 г. полностью вошли во владение собственностью института. Им удалось получить в свое распоряжение не только площади, но и все его денежные средства, а также довольно крупную акционерную собственность МИПК в двух столичных банках.
Следующий, 1993 год ознаменовался любопытным открытием, которое сделали Конституционный суд и Генеральная прокуратура (в лице заместителя Казанника С. Г. Кехлерова): все основополагающие решения о передаче института общественной организации с последующей его приватизацией являются незаконными. Оказалось, что Филатов и Попов превысили свои полномочия, а Чубайс грубо нарушил
Ну что ж, сказали чиновники, спорить не будем. И отменили свои решения (правда, лишь в 1994 году). Однако тот факт, что собственность перешла из рук в руки незаконно, в России отнюдь не означает, что хозяин получит ее назад.
Госкомимущество начало отчаянно судиться с центром Щербакова за спорные площади, пытаясь вернуть их в лоно государства. В 1994 году ликвидированный ранее институт был восстановлен. Однако в затяжных арбитражных процессах это обстоятельство игнорировалось: судьи по-прежнему считали институт ликвидированным, распоряжения Филатова и других законными, а решения Конституционного суда не имеющими к делу отношения. Мнение же Генпрокуратуры не учитывается по той причине, что уголовного дела она так и не завела (видимо, других дел хватает). Судьи не поняли: а зачем, собственно, вступило в спор Госкомимущество, в чем, собственно, заключается «государственный интерес»? Зато служители Фемиды отчетливо увидели последний в деятельности МЦСТП, который был создан для решения (как значится в материалах дела) важных задач.
Судебная тяжба вокруг «Свиблова» длилась пять лет. Весной 1997 года Высший арбитражный суд принял окончательное, не подлежащее обжалованию решение: вернуть гостиничный комплекс и помещения института государству. Но воз и ныне там. Решение суда циркулирует по инстанциям, ГКИ — официальный истец по этому делу — выказывает демонстративное равнодушие к судьбе гостиничного комплекса, а щербаковский центр вовсе не собирается покидать свое гнездышко. Тем более что большая часть помещений уже давно передана (вероятно, в субаренду) всяческим саунам, гриль-барам, турфирмам и бизнес-школам. Директор обездоленного института Александр Рыбинский насчитывает до 18 таких заведений на площадях, которыми на самом деле имеет право распоряжаться только его учебное заведение.
Дабы еще больше запутать ситуацию, центр самораспустился, но до этого передал всю свою собственность дочерней организации — Международной академии предпринимательства, у руля которой стоят те же самые люди. Не исключено, что руководству института теперь придется судиться по второму кругу. Генпрокуратура, как всегда, немотствует. Тот факт, что речь идет о государственной собственности, которая оценивается в 100–150 млн. долларов, никого не волнует.
Сеанс одновременной игры гендиректора АО с крупными и мелкими акционерами
Тот, кто воображает, будто новоиспеченными АО стали управлять держатели наибольших пакетов акций, абсолютно не понимает смысла отечественной приватизации. С самого начала бессмысленны были все споры о том, кто должен хозяйствовать на предприятиях — «свои» коллективы или «чужие» инвесторы. Пока теоретики спорили, практики, «крепкие хозяйственники», одним словом, директора, уже осознали всю прелесть приватизации по-русски, став безраздельными, никакими законами в своих действиях не ограниченными собственниками заводов, совхозов и магазинов. Впрочем, кое-кто «свою собственность» уступил так называемым крупным инвесторам — взамен на открытие валютных счетов за границей. Иные же с инвесторами не договорились — и тогда происходили затяжные конфликты, заканчивавшиеся в лучшем случае судебными разбирательствами, в худшем — взрывами и прочими кровавыми разборками.
Классический дебют
Все про начавшуюся приватизацию очень быстро понял и директор сети московских валютных магазинов «Русская березка» Юрий Шичков, ставший после прошедшего в августе 1993 года чекового аукциона генеральным директором АООТ «Русская березка». Приватизация проходила по стандартной схеме: 51 % акций получили по закрытой подписке члены трудового коллектива девяти магазинов, 29 % выставлялись на чековый аукцион, 15 % по Положению о приватизации были переданы в Московский фонд имущества для реализации на коммерческом конкурсе, 5 % — в фонд акционирования работников предприятия (то есть также под контроль Московского фонда имущества), используемый в качестве материального поощрения акционеров на этапе успешного завершения приватизации — когда 95 % акций окажутся реализованы. В итоге целых 20 % акций «Березки» осели в Московском фонде имущества, около 20 % на чековом аукционе скупил через несколько фирм-посредников (в частности, через фирму «Ваши ценные бумаги») концерн «Олби», а самому г-ну Шичкову досталось, как члену трудового коллектива, примерно 0,23 % всех акций.
«Олби» скупал акции, разумеется, не из патриотических побуждений поддержать российскую приватизацию, но под совершенно конкретную программу. А именно: соединить свои внешнеторговые связи, мощную оптовую базу и капитал с широко известной торговой маркой «Русская березка», превратив «стекляшки» на отшибе (валютные магазины специально располагали в окраинных районах, дабы не возбуждать излишнего озлобления простых «рублевых» трудящихся) в магазины-конфетки, самые элитные торговые точки столицы, куда будут заходить немногие, но со многим в кошельках.
Казалось бы, г-ну Шичкову только радоваться такому замечательному партнеру. Однако нормальный постсоветский директор не заинтересован в инвестициях в свое предприятие, которые неминуемо — о ужас! — дали бы прибыль: во-первых, с этой прибыли надо платить немалые налоги, а во-вторых, делиться с акционерами-инвесторами. А что будет получать лично он? Всего-навсего директорскую зарплату и дивиденды с 0,23 % от общего числа акций! А вот если командовать самостоятельно и бесконтрольно…
Ход конем
Чтобы окончательно собрать 51 % голосов акционеров — работников предприятия в один самовластный кулак, Шичковым использовался прием, уже апробированный другими, не менее дальновидными директорами. В рамках АО возникло юридическое лицо ТОО «Березка-2», в оплату уставного капитала которого ушли все принадлежащие работникам акции. И теперь г-н Шичков, как директор нового ТОО, получил уже юридическое право голосовать за весь трудовой коллектив. Рядовые акционеры рассказывали мне впоследствии, что это произошло так тихо и незаметно, что большинство продавщиц даже не догадывались о состоявшемся учредительном собрании, на котором они якобы решили отдать все свои акции в пользу шичковского ТОО. Для них так и осталось загадкой, как в небольшом торговом зале одного из магазинов, вмещающем максимум сотню человек, собрались (по протоколу) 253 акционера. При этом все остальные магазины в тот день и час продолжали работать. Значит, по протоколу получается, работали не продавщицы, а их тени?
Итак, г-н Шичков уполномочил сам себя распоряжаться 51 % голосов. Нам неизвестно, каким образом генеральный директор договорился с заместителем председателя Фонда имущества Москвы г-ном Головановым, ставшим членом совета директоров АООТ «Русская березка», но факт, что контролируемые фондом 20 % акций также «заиграли» на стороне г-на Шичкова. Последний решил, что при таком раскладе о концерне «Олби» с его 20 % можно смело забыть и превратить свое директорское кресло в княжеский престол. Однако «Олби», выложивший за победу на чековом аукционе около 1,5 миллиарда рублей, забываться не хотел.