Бандиты времен социализма (Хроника российской преступности 1917-1991 гг.)

Раззаков Федор Ибатович

Выйдя на улицу с завернутым в скатерть телевизором, Ионесян первым делом попытался поймать попутную машину. Ему это вскоре удалось: возле него остановился самосвал, водитель которого согласился подбросить Ионесяна до дома. Всю эту сцену случайно заметил участковый уполномоченный 58-го отделения милиции Евгений Малышев. Проводив отъезжающую машину взглядом, он запомнил две первые цифры номера машины: 96. А вечером, когда стало известно об убийстве 46-летней женщины и пропаже из ее квартиры телевизора, Малышев тут же сообразил, что его показания могут быть полезны сыщикам. И оказался прав. После его сообщения сотрудники ОРУД ГАИ «перетрясли» все самосвалы, зарегистрированные в ГАИ Москвы и области. Под утро была обнаружена машина МОЖ 96–26, водитель которой рассказал, что вчера, часов в двенадцать дня, он действительно подвозил молодого человека с ящиком в район Рижского вокзала, на перекресток Трифоновской и 3-й Мещанской улиц. Получив эти данные, сыщики смекнули,

что с такой поклажей далеко идти преступник не мог, а значит, лежбище его где-то неподалеку от Рижского вокзала. Именно с такой мыслью заместитель начальника 19-го отделения милиции Николай Билюченко начал обход своей территории. И во время этого обхода одна из жительниц с улицы Щепкина рассказала ему, что у ее соседки Коренковой гостит племянница с мужем. И муж этот похож на кавказца. Более того, этот кавказец позавчера привез домой телевизор и вчера уже продал его жильцу из соседнего дома. Все эти сведения Билюченко тут же сообщил на Петровку, 38. Остальное было делом техники. Муровцы быстро узнали, что у Коренковой никакой племянницы нет и в помине, а комнату свою она сдает какой-то молодой женщине и мужчине. Взяв в оборот жильца из соседнего дома, который купил вчера у постояльца Коренковой телевизор, сыщики без труда установили: это тот самый «Старт-3», украденный из квартиры убитой. Как только это выяснилось, сыщики тут же нагрянули к Коренковой, однако молодых постояльцев в тот момент дома не оказалось. Зато в их комнате были найдены многие предметы из квартир убитых в Москве и Иванове людей. В десять часов вечера в квартиру вернулась Алевтина Дмитриева. Она была тут же арестована. Однако она рассказала, что Ионесян (теперь милиция точно знала его фамилию) проводил ее в тот день до Казанского вокзала и велел купить себе билет на 11 января до Казани (там жили ее родственники). После этого он простился с ней и уехал в неизвестном направлении. Больше она ничего существенного о судьбе своего друга сообщить не могла. И тогда за нее это сделали вещи Ионесяна. В них сотрудники МУРа обнаружили карту железных дорог страны и лист бумаги, на котором рукой Ионесяна были написаны названия городов: Иваново, Казань, Рязань, Ярославль, Оренбург. Так сыщики вышли на места возможного появления убийцы. Во все эти города были высланы сотрудники МУРа, местное руководство милиции заранее оповещено о возможном появлении у них опасного преступника.

Тем временем Ионесян, сутки просидев в укромном месте в Москве, выехал в Казань. Туда же, как и было оговорено заранее, выехала 11 января… сотрудница МУРа, загримированная под Дмитриеву. 12 января Ионесян приехал в Казань, ровно за час до прибытия в город московского поезда. К этому времени вся территория вокзала и его окрестности были уже плотно нашпигованы переодетыми в гражданское милиционерами, а на самом перроне находился министр охраны общественного порядка Татарской АССР генерал внутренней службы 3-го ранга С. Япеев и начальник отдела уголовного розыска министерства Бикмухаметов.

Операция по задержанию особо опасного преступника прошла настолько успешно, что Ионесян ни о чем не догадывался до самого последнего момента. Лже-Дмитриева вышла из вагона на перрон, Ионесян подошел к ней и тут же был схвачен оперативной группой захвата во главе с самим министром. В тот же день Ионесяна этапировали обратно в Москву.

Вспоминая дело Ионесяна, хочется отметить одну парадоксальную вещь: в дни, когда вся Москва замерла в страхе перед неуловимым маньяком, в далеком американском городе Бостоне творилось почти то же самое. Правда, там серия убийств женщин началась несколько ранее — 14 июня 1962 года. В тот день была убита 55-летняя Анна Слезерс. Ее задушили в собственном доме. Затем убийства продолжились с периодической частотой: 30 июня, 2 июля, 28 июля, 19 августа, 20 августа. Бостон превратился в охваченный паникой город. Одинокие женщины скупали в магазинах всех сравнительно больших собак, надеясь, что они спасут их от маньяка. В полиции Бостона отменили все отпуска. В течение трех с половиной месяцев город пребывал в каком-то сомнамбулическом состоянии, ожидая новых кровавых драм. И они не замедлили произойти: 5 декабря 1962 года в своей квартире была изнасилована и задушена 20-летняя студентка-негритянка Софи Кларк, 30 декабря была убита 23-летняя Патриция Бизетт, 8 мая 1963 года — Беверли Семенс, 8 сентября Эвелин Корбин, 23 ноября — Джоанна Графф и, наконец, 4 января 1964 года 19-летняя Мэри Сюлливан.

После этого череда зверских убийств в Бостоне внезапно прекратилась. Как и лондонский Джек-Потрошитель, бостонский душегуб так и остался неизвестен общественности. Московскому маньяку Владимиру Ионесяну была уготована иная судьба.

13 января 1964 года по московскому радио было передано сообщение: "За последнее время в Москве и Иванове был совершен ряд тяжких преступлений. В Москве убито два мальчика и женщина, в Иванове мальчик и женщина и изнасилована девушка с нанесением ей тяжелых телесных повреждений.

В результате мер, принятых органами охраны общественного порядка,

преступник разыскан и арестован. Им оказался Ионесян Владимир Михайлович, 1937 года рождения, ранее судимый за уклонение от воинской обязанности и приговоренный к 2,5 годам лишения свободы…"

На следующий день с этим сообщением вышли почти все центральные газеты. Две недели (со дня первого преступления) молчавшая пресса теперь как бы наверстывала упущенное. Письма возмущенных граждан, публиковавшиеся на страницах газет, требовали одного — смерти подонку.

В феврале 1964 года газеты опубликовали новое сообщение по этому делу: "На днях судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР в составе председательствующего — члена Верховного суда В. В. Покровского и народных заседателей: помощника мастера Ивановской прядильно-ткацкой фабрики им. Дзержинского Е. Е. Романовой и машиниста-инструктора моторо-вагонного депо «Москва-4» П. И. Богданова с участием государственного обвинителя помощника прокурора РСФСР Г. С. Быстрова и защиты: адвокатов И. Ф. Деревенченко и В. А. Елизарова в открытом судебном заседании в городе Москве рассмотрела уголовное дело по обвинению Ионесяна В. М. и его соучастницы Дмитриевой А. Н.

Верховный суд РСФСР приговорил Ионесяна В. М. к смертной казни расстрелу, Дмитриева А. Н. осуждена к пятнадцати годам лишения свободы.

Президиум Верховного Совета РСФСР отклонил ходатайство Ионесяна о помиловании. Приговор приведен в исполнение".

В дополнение следует сказать, что пенсионерку А. Коренкову, предоставившую свою квартиру Ионесяну, после суда над ними выселили из Москвы. А Алевтина Дмитриева, получившая за недоносительство срок 15 лет, отсидела всего половину его и уже при Брежневе была амнистирована.

Поимка подобных особо опасных преступников значительно поднимала престиж органов внутренних дел в глазах общественности. Московский уголовный розыск по праву держал за собой почетное звание первого в стране, и дело «Мосгаз» еще раз наглядно это доказало. Пропагандистские литавры в честь МУРа в тот год звучали не умолкая. Не случайно именно в 1964 году свет увидела книга Юлиана Семенова с выразительным названием "Петровка, 38". Если же брать не книжных, а реальных героев, то МУР 60-х — это прежде всего такие имена, как В. Корнеев (начальник МУРа), О. Еркин, Б. М. Болотин, В. И. Чельцов, А. М. Сухарев, Е. Ф. Донышин, Л. Л. Маленков, Е. Я. Кузьмин, В. Н. Котов (в середине 80-х он возглавит МУР), И. К. Лопырев, В. Н. Селифанов.

Антонина Ивановна Ермошина, проработавшая около 40 лет в должности секретаря начальника МУРа, поведала корреспонденту газеты «Собеседник» такую историю о тех временах: "Был у нас тяжелейший случай. Убили мать и двоих детей, пяти-семи лет. Изнасиловали перед смертью. Квартира в кровище до потолка. Корнеев уже был начальником МУРа и, конечно, выехал на место происшествия. Казалось бы, такую войну прошел, столько смертей повидал… А тут — не выдержал и от нервного потрясения неожиданно, уже у себя в кабинете, ослеп. Я зашла к нему — лицо белое, руки бессмысленно перебирают бумаги, глаза глядят в пустоту. Я даже за стол зашла, чего никогда себе не позволяю — правило есть такое. Вызвала врача. Ну он и прописал ему немедленный покой и хотя бы крохотный отдых. Для него это было весьма дефицитным лекарством".

На наших страницах уже упоминалось убийство в декабре 1936 года в городе Мелекессе Куйбышевской области народного депутата Марии Прониной и то, что для расследования этого дела из Москвы выехала оперативная группа МУРа. Это была первая командировка москвичей. Вторая произошла в феврале 1964 года. Тогда в Свердловске во время пожара в одном из частных домов на окраине города обнаружили четыре трупа. Налицо — умышленное убийство и последующий поджог с целью сокрытия преступления. Свердловские сыщики запросили помощи из Москвы, с Петровки, 38, и сразу после этого к ним вылетела спецгруппа муровцев. И вновь, как и в Мелекессе, командировка москвичей продлилась всего несколько дней. По бельевой веревке, которой были связаны все четверо убитых, установили двор, где эту веревку срезали преступники. Затем был найден мальчик, который видел тех, кто эту веревку срезал, и опознал двоих. Одним из них оказался бывший заключенный. Выяснив круг его знакомств, сыщики установили имена еще троих его подельников и в один из дней взяли всех четверых. И, как оказалось, не ошиблись. Именно эти четверо несколько недель назад в городском саду убили милиционера и завладели его пистолетом «ТТ». Затем решили «взять» дом приемщика утиля Шамеса, у которого, по их сведениям, водились немалые деньги. Но в день налета к Шамесам по вызову пришел врач районной поликлиники. Преступникам пришлось захватить и его. После того как в доме были найдены лишь облигации на полторы сотни рублей, бандиты приступили к пыткам. Не выдержав их, скончалась хозяйка дома. Тогда преступники добили остальных: Шамеса, его дочь и врача. Потом, чтобы замести следы, подожгли дом. Казалось, все концы надежно упрятаны. Однако муровцы вместе со свердловскими сыщиками в течение нескольких дней вытянули эти концы наружу и обеспечили убийцам справедливое возмездие.