Бандиты. Ликвидация. Книга первая
Шрифт:
— Давайте посмотрим.
— Как вы себе это представляете?
Бенуа откинулся на спинку стула и продолжил:
— Даже если все осталось нетронутым, нужно сначала идти в картотеку и искать реестр, в котором описана коллекция, и уже после этого...
— Александр Николаевич, вы не поняли. Я не спросил — можно ли посмотреть? Я даже не спрашивал — как нам ее найти? Я сказал — давайте посмотрим, а это означает, что я предлагаю вам встать и проводить меня к коллекции.
Александр Николаевич изумился:
— Вот как? И почему же я...
Воздуха вдруг стало катастрофически не хватать, и Бенуа, бешено вращая глазами, ухватился за стол и начал судорожно открывать и закрывать рот. Через полминуты он умоляющим взглядом посмотрел на спокойно сидящего Курбанхаджимамедова.
Тот кивнул, шумно выдохнул, будто сам задерживал дыхание, и снова стало можно дышать.
— Вот именно поэтому, — сказал поручик. — Вставайте, и пойдем в картотеку.
Они проследовали по длинному гулкому коридору и вошли в темное помещение, где свет горел в самом отдаленном углу, где за столом сидела девушка в пальто и шали поверх него и что-то писала на маленьких картонных прямоугольничках.
— Ева Станиславовна, — окликнул ее Александр Николаевич.
Девушка испуганно вскочила и чуть не опрокинула чернильницу.
— Ох, Алексанниколаич, вы так внезапно, — пропищала она.
— Вот что, Ева Станиславовна... ступайте уже домой, время позднее, — сказал Бенуа придушенно. Девушка послушно принялась наводить порядок на рабочем месте, и Александру Николаевичу пришлось помешать ей: — Не убирайте ничего, я сам. Ступайте, ступайте, мы тут с товарищем Кур... Ивановым сами...
Ева Станиславовна в войлочных тапочках поверх ботинок неслышно, как мышка, юркнула мимо мужчин и скрылась за дверью. Бенуа повернул ключ в замке.
Курбанхаджимамедов посмотрел вокруг и пожалел о своей настойчивости: подобную картотеку он видел только в императорской публичной библиотеке в юности.
— К какому разряду сокровищ относились эти амулеты?
— Мнэ...
— Перестаньте мямлить.
— Я могу показать, как они выглядели...
— Что толку мне знать, как они выглядели? К какому разряду они относились: ювелирные украшения, предметы культа?
— Я не знаю.
— Иными словами, мы ищем кота в мешке? Отлично! Просто замечательно! Что ж, давайте сузим область поисков. Пройдемте.
Уверенно двигаясь между шкафами, Бенуа повел поручика за собой и остановился у нескольких больших ящиков, сколоченных относительно недавно.
— Здесь именной каталог дарителей. Молитесь, чтобы дар Булатовича был сразу занесен в картотеку, потому что даров императорскому музею делалось очень много, особенно от самой фамилии.
Бенуа выдвинул длинный ящик, и пальцы его быстро побежали по корешкам с буквами, у Курбанхаджимамедова даже глаза не успевали следить.
— Вот, есть. Смотрите.
Курбанхаджимамедов принял карту. Кроме имени — о. Антоний (Булатович) — там значилось еще название коллекции — «Коллекция ритуальных туземных анималистических украшений, 15 предм., выполненных из неизвестного сплава, Сев. Африка, Абиссиния, эксп. 1911 г.», и далее лишь цифры, буквы и пометки цветными карандашами.
— Она здесь?
Бенуа забрал карту обратно и посмотрел. Лицо его скривилось.
— Полагаю, что не ошибусь, если выскажу такое предположение: вы хотите похитить коллекцию?
— Ошибетесь. Мне нужен там всего один предмет. Он... слишком дорог для меня, а отец Антоний не знал, что я жив...
— Тогда вам повезло. Я бы все равно не дал вам его похитить. А так у вас есть шанс найти его вне стен музея. Видите — красный крест в уголке? Это значит, что предмет утрачен во время штурма.
— Вы нарочно лжете!
— А вы проверьте. Пригласите комиссию из Наркомпросвета, с делегатами от чрезвычайной комиссии, и организуйте ревизию. Я никак не могу их заставить это сделать, хотя очень нужно.
— Вы слишком дерзите. Не в вашем положении...
— Что? Убьете меня? Пожалуйста. Я в любом случае не смогу себя защитить, я пацифист. Ну же, давайте, поручик! Вам, очевидно, это не впервой — убивать безоружных!
Курбанхаджимамедов брезгливо посмотрел на зашедшегося в истерике Бенуа.
— Никогда вы мне не нравились, — сказал он. — Прощайте.
Поручик сам отомкнул дверь и ушел. Обессиленный Бенуа уселся на стул. По спине его струился пот. Подождав немного, пока сердце успокоится, он обернулся к столу. Там лежали несколько карточек — вот уже неделю Ева кропотливо фиксировала каждый предмет из тех, что в течение года чекисты возвращали в Эрмитаж. Были там и сервизы из китайского фарфора, и греческие геммы, и дорогое холодное оружие. До Нового года нужно было все внести в реестр возвращенных ценностей. Были возвращены и восстановлены несколько ценных коллекций.
В том числе — коллекция Булатовича. Заполнением карточек на каждый отдельный предмет которой и занималась Ева.
Что это было? Проверка чекистов на лояльность? Луначарский заподозрил неискренность? Если это была проверка, то он ее с честью прошел, но если нет? Если поручик и впрямь собирался похитить коллекцию? Александр Николаевич взъерошил волосы на голове. Если кто-то попытается ограбить музей, остановить злоумышленника будет трудно.
Все опасения Бенуа развеялись буквально через месяц, когда замначальника петроградской ВЧК Комаров с группой товарищей по особому распоряжению Дзержинского изъял всю коллекцию Булатовича как «стратегически важный материал». Спорить с чекистами Александр Николаевич не хотел, тем более что бумаги были в полном порядке. Он передал все четырнадцать предметов и, когда Комаров спросил, где пятнадцатый, показал опись, по которой принимал экспонаты из ЧК. Там металлические амулеты назывались брелоками, но в целом было понятно, о чем речь. Чекисты упаковали коллекцию и забрали с собой, а сам Александр Николаевич подумал: если бы он в семнадцатом году позволил вывезти все ценности, то сейчас бы и хлопот не было никаких.
1920 год. Прикосновение
И вот теперь снова — проверка? Да как они вообще смеют?
Сначала — ряженый фокусник Курбанхаджимамедов. Чекист? Да скорей всего! Проконтролировал, чист ли Бенуа перед властью, а потом его начальство просто изымает сокровища. Может, оно им и не нужно, потому что основания для изъятия были, мягко говоря, неубедительными, но они ясно дали понять. Будь верен, но не перечь! Хуже жандармов, право слово! Но второй раз зачем проверять? Причем с той же самой коллекцией! Это что, такая издевка?!