Бангкок-Москва-Бангкок. Русская вендетта
Шрифт:
Я же, ясный перец, не садист какой. Не люблю, когда жмуры мои мучаются перед смертью. Обычно бью по горлу и все дела. Но в этот раз побоялся кровью запачкаться. Всё же не у себя дома.
Никто вокруг и не засёк, как ещё одна живая душа отлетела. Ножичек я бросил рядом, а сам назад, к Гоге намылился. Тот, как и раньше, сидел с бутылкой пива, вроде ничего и не произошло. Косоглазые упаковщики всё так же лежали на тюках с товарами и лениво о чём-то базар вели. Гога, когда я подрулил, глянул на меня снизу вверх, с прищуром, и тихо спросил:
– Ну что, всё чисто сделал?
– Чище не бывает, – ответил я и потянулся к своей бутылке пива.
И надо же, с той стороны, где фраерок лежать остался, вдруг бабский крик пошёл. Ох, и голосила же она, мама моя родная! Орала так, что помалу косоглазые из своих домишек на солнцепёк полезли. Ну, чисто тараканы! И сразу базар пошёл по всей улице. Ни Гога, ни я, тем более, в ихнем базаре не фурычим, но я-то знал, о чём баба горюет: сто пудов наткнулась на того фраерка с распоротым брюхом.
Упаковщики косоглазые соскочили со своих лежанок и тоже повалили подыбать в ту сторону, где баба разрывалась. Мы с Гогой поставили свои бутылки и, не торопясь, двинулись в ту же сторону. У входа в кабак уже народу подвалило. Охранник ресторана стоял снаружи, всё толпу оттеснить пытался. Странные люди: что, жмуров никогда не видели?
Из дверей ресторана выбежал босиком русский фраер. Начальник того, что лежал сейчас у входа. Вернее – бывший уже начальник. Подбежал к тому фраерку, что лежал, наклонился. И тут я увидел, что фраерок-то тот дышит! Ни хера себе, живучий падла! А русский наклонился к нему, что-то сказал и фраерок открыл глаза.
Со своего места мы с Гогой, ясный пень, не могли услышать, что именно фраерок сказал своему начальнику, но что сказал что-то – факт! И этот факт очень не понравился Гоге. Он поглядел на меня внимательно, будто видел впервые, потом, нехорошо улыбнувшись, тихо спросил:
– Так, говоришь, всё чисто сработал?
– Гога, бляха муха, да кто же знал, что этот падла такой живучий?
– Блин, теперь придётся ещё с одним разбираться. А как? Вон, уже полиция приехала.
И верно: к ресторану подкатили два мотоциклиста в полицейской форме и почти сразу же после них машина с сиреной и мигалкой на крыше. Двери с обеих сторон машины открылись и из них стали выскакивать какие-то косоглазые в штатском. Полицейские в форме моментом толпу оттеснили, образовав кольцо, а штатские прошли в центр, где возле жмура ползал русский, собирая измазанные кровью бумаги.
Гога уже набрал номер Вахтанга и вовсю меня закладывал. Ответ ему, видно, не понравился. Морда у него и так длинная, а тут вытянулась ещё больше. Закончив разговор, повернулся ко мне и сказал:
– Ну, чистодел ты мой недоделанный, может, ещё и вывернемся. Будет это нам стоить половины нашей доли. Вахтанг велел нам срочно линять в Москву. А этим штемпом займутся местные. Нам его теперь не достать. Так что сейчас в гостиницу и сразу в аэропорт. Глядишь, на повяжут, успеем ноги сделать.
Обидно, блин. Я-то ведь на сегодняшний вечер стрелку Маринке забил. Думал перед отъездом отметиться. Всё-таки тёлка клёвая! Теперь, ясный пень, не получится. И ещё ножик жалко. Уж больно ухватистая ручка у него. Так в руку и просился. Ну, ничего. Придётся новый купить…
Русаков
Когда Митрич скрылся за перегородкой, внимание обеих девушек переключается на мою персону. Теперь они работют возле меня в четыре руки. То одна, то другая из них подносит к моему рту кусочки рыбы, креветок, рассыпчатый душистый рис. Не успевая толком проглатывать еду, я делаю умоляющее лицо, и скрещиваю руки на груди, давая таким образом понять, что прошу хоть маленькую передышку.
Тотчас Жасмин, сказав что-то по тайски Луне, подносит мне стакан с напитком. Как только я делаю глоток, у лица оказывается зажжённая сигарета, поднесённая предусмотрительно Луной. Сделав затяжку, я откидываюсь на диванные подушки и прикрываю глаза. Девушки сидят молча, ожидая, когда я сделаю знак продолжить.
…Вообще-то, грузовые "Илы", используемые нами на линии Москва – Бангкок – Москва могли принять на борт не более двадцати восьми тонн груза. Но это – по инструкции. На самом же деле, пилоты, получающие за лояльность наличными, закрывали глаза на перегруз самолёта тонн на десять – пятнадцать больше. По документам же груза проходило именно столько, сколько и было положено.
И московские таможенники тоже закрывали глаза на несоответствие документальных цифр и истинного количества груза, что позволяло "СаВЛу" получать солидную прибыль.
Этим Слава убивал сразу двух зайцев: и пилотам своим позволял заработать прилично на каждом рейсе, и карго можно было отправлять через нас гораздо дешевле, чем через наших конкурентов.
Уже не раз и не два те пытались разговаривать на эту тему с нами здесь, в Бангкоке, и со Славой в Москве. Пытались принудить к повышению цены за услуги, но пока нашему тандему удавалось успешно держать оборону. Правда сейчас, похоже, ситуация обострилась до предела, раз дело дошло до таких проверок. Ну, ничего, пробьёмся и в этот раз. Конечно, потеряем десяток разовых клиентов, зато остальные, постоянные, всё равно останутся с нами. Уж больно наши цены на перевозку и растаможку для них привлекательные.
Мой тайский компаньон Касем также был не очень доволен таким развитием событий. Задержки с отправлением грузов случались и раньше, но не более, чем на день-два. Но ничего, потерпит Касем. Всё же денег-то он с российского направления прилично имеет. Ведь когда я ещё год назад предложил ему вполне приличные деньги за половинную долю в предприятии, компания "Harper's Freight" хотя и не терпела убытков, однако и прибыли особой не имела.
С моим появлением дела у фирмы пошли на лад. Клиентов с каждым днём становилось всё больше, Касем открыл ещё два пункта по приёмке карго недалеко от Бо-бей Маркет, самого известного оптового рынка Бангкока. Именно там русские "челноки" в основном закупали трикотаж, джинсы, сумки, обувь и другой ширпотреб.
Сейчас мы уже могли позволить себе по четыре рейса в неделю. Если дело пойдёт и дальше так же успешно, я, пожалуй, вообще Митрича на своё место посажу. Парень он надёжный, пусть порулит сам немного. Да и деньги ему нужны сейчас. У него мама болеет. А я в Паттайю отдыхать намылюсь. Заслужил. Всё же почти целый год без передыху дело на ноги ставил!
Внезапно отчаянный женский крик прерывает мои размышления. Женщина кричит где-то рядом. Немного погодя к её крику присоединяются громкие голоса, говорящие по-тайски. По коридору мимо нашего кабинета затопали торопливые шаги. Поравнялись с кабинетом, затем, пробежав ещё немного, вернулись назад и перегородка, отделяющая наш кабинет от коридора съехала в сторону.