Банк хранящий смерть
Шрифт:
Пауэрскорт хорошенько поужинал. На горячее он заказал блюдо, которое к его изумлению называлось «Ягненок Пауэрскорта». Он вспомнил, как отец, склонившись в углу над бухгалтерскими книгами, частенько отмечал, что, по крайней мере, ягнята продаются неплохо. Пауэрскорт проверил лошадь, взятую в конюшне отеля, копыта ее были надежно обмотаны, чтобы заглушить стук во время возможного путешествия по дорогам и тропам Уиклоу. Когда солнце скрылось за горами, разбросав по небу розово-красные отблески, предвещавшие ясный день, он занял позицию на своем наблюдательном посту на верхнем этаже.
Он в очередной раз осмотрел в бинокль окрестности. Гавань. Ничего. На севере в направлении Дублина тоже никакого движения. Пауэрскорт перевел бинокль на юг, к Уиклоу и горам. Тоже ничего. Возможно, улицы Грейстонса уже скрывают ирландских мятежников, приехавших из столицы за своей добычей. Но все было недвижимо. Взошла полная луна, сначала бледная, но постепенно все ярче сиявшая над погружавшейся в ночь Ирландией. Одинокие облака усиливали мрак. Лунный свет был и помощью и помехой. Он мог показать, куда направляются неизвестные злоумышленники, но и те, в свою очередь, могли разглядеть преследователя. Пара псов совершала ночной обход, обнюхивая скалы и дома. Далеко в море не видно было никакого волнения. Дул легкий ветерок, достаточный, чтобы наполнить паруса. Море, то серое, то черное, словно насмехалось над Пауэрскортом, сидевшем на своем наблюдательном посту в отеле «Империал».
Собака первой оповестила его об изменении обстановки. Где-то далеко, возможно на дороге из Брея, послышался собачий лай. Через десять минут в деревню въехала телега и остановилась перед магазином в пятидесяти ярдах от гавани. На телегу была навалена солома и куски мешковины. Никто не вышел навстречу. Никто из обитателей Грейстонса не выглянул в окно подивиться на странное ночное явление. «Не гляди в окошко, отвернись к стене — есть дела у джентльменов ночью при луне» [13] . На телеге сидели два человека. Оба в темных одеждах. Пауэрскорт посмотрел на часы. Без четверти два. — Интересно, а на конспиративных встречах немцы тоже действуют строго по расписанию? Тогда лодка приплывет ровно в два часа. Выгрузка закончится в два пятнадцать. И большой корабль снимется с якоря в полтретьего. Спасибо, джентльмены.
13
Киплинг Р. Песня контрабандистов. ( Пер. М. Бородицкой.)
Пауэрскорт снова перевел бинокль на море. Но ничего так и не увидел. Облака закрыли луну.
«Что, если расписание учитывает и движение облаков? Подожди. Проверь снова резкость. Что это там справа? Какое-то движущееся пятно. Оно приближается к Грейстонсу». Без пяти два погода обратилась против чужаков. Облака рассеялись. В лунном свете Пауэрскорт увидел приближающуюся яхту, она была всего в двух милях от берега. Вскоре после двух судно резко повернуло к берегу и остановилось в восьмистах ярдах от гавани.
Пауэрскорт проверил, чем заняты встречающие, что поджидали у магазина. Никаких перемен. Возможно, в расписании было указано полтретьего или даже три. Теперь он мог лучше рассмотреть яхту. С палубы спустили шлюпку. В нее сели трое мужчин в темных куртках. Затем погрузили несколько тяжелых на вид свертков. Пауэрскорт не смог разглядеть, что в них было. Он вдруг подумал о британских матросах, захватывавших во время морских сражений вражеские суда, отрезанные от берега, и совершавших дерзкие ночные вылазки, с тем чтобы захватить форт или взорвать вражеский корабль, пока солдаты и матросы спали. Это не был дружеский визит. Враги Ее Величества прибыли из-за моря, чтобы поддержать других ее противников, обретавшихся в Соединенном королевстве. Лодка поплыла к берегу. Пауэрскорт подумал, что гребцы, должно быть, обернули чем-то весла. Двое мужчин гребли совершенно бесшумно, направляя лодку к причалу.
В двадцать минут третьего телега медленно начала двигаться к гавани. На причале едва хватило места, чтобы развернуть ее задом к морю. Двое мужчин спрыгнули с телеги и теперь ждали у ступенек, которые вели вниз к воде. Один из них курил трубку, словно каждый вечер только и делал, что принимал ружья, присылаемые из-за моря.
Лодка причалила, состоялось короткое приветствие, потом люди в темных костюмах выгрузили на берег тюки. Небольшой сверток в промасленной бумаге перекочевал во внутренний карман мужчины с трубкой. «Наверное, деньги», — решил Пауэрскорт. Потом настал черед тяжелых грузов. Пауэрскорт с изумлением увидел, что на телегу положили два деревянных гроба с медными ручками. А потом еще два. И забросали их сверху соломой и мешковиной. «Гробы. Зачем им понадобились гробы? Неужели немцы пересылали своих покойников в Ирландию, чтобы подвергнуть их какому-то кельтскому обряду кремации на черных склонах гор Уиклоу? А если ирландцы и захотели бы упрятать своих врагов в деревянные ящики, то могли сделать их сами». И тут его осенило. Спустившись по ступеням, немцы на миг помедлили и торжественно отсалютовали на прощанье. Когда лодка с гребцами отчалила от берега, Пауэрскорт уже знал разгадку. Он от души ругнулся про себя. Телега меж тем осторожно покатила вдоль берега мимо отеля «Империал», и возницы не догадывались о том, что из-за занавесок за ними следит высокий незнакомец.
20
Пауэрскорт не мог решить, как ему поступить. Что лучше: отправиться в погоню за телегой с гробами верхом или пуститься по сельским дорогам пешком? На нем было теплое пальто, надежно защищавшее от ночного холода, крепкие ботинки, способные выдержать разбитые сельские дороги, и перчатки из грубой кожи. Пауэрскорт еще раз посмотрел на тех, кого ему предстояло преследовать. Телега, над которой в лунном свете вился легкий дымок трубки, докатила уже до края деревни и направлялась на юг по дороге, что шла вдоль берега. Пауэрскорт сбежал вниз по лестнице, вскочил на лошадь и бросился в погоню. Бинокль был его единственным оружием. Он старался не думать о том, что может случиться, если противник заметит слежку. «Гроб-то, во всяком случае, у них для меня найдется, — усмехнулся он мрачно, — неизвестное тело, похороненное в неизвестной могиле. А все же, — подумал он в десятый раз с тех пор, как впервые увидел прибывший груз, — что может быть в этих гробах, которые с такими предосторожностями переправили из-за моря и теперь преспокойно везут по проселочным дорогам Уиклоу?»
Похоронные дроги тащились еле-еле — не быстрее пяти-шести миль в час. До Пауэрскорта, неспешно трусившего на своей лошадке, долетали обрывки разговора и смех. Его лошадь звали Падди; старый мистер Харрисон, столь увлеченный классическими героями, вряд ли бы одобрил подобное имя. Для такой ночи больше бы подошел конь по кличке Геркулес, улыбнулся Пауэрскорт.
Дорога все еще тянулась вдоль берега, лунный свет сиял на морской глади. В лесу перекликались совы. Телега проехала мимо ограды большого поместья. Пауэрскорт вспомнил, как играл там ребенком. Сразу за парадным въездом, отмеченным величественными узорчатыми воротами, по бокам которых возвышались два каменных льва, стояла церковь, а чуть поодаль — красивый дом приходского священника и еще несколько пустовавших коттеджей. «Господи, ну и здорово же придумано! — подумал Пауэрскорт. — Не иначе как они собираются закопать гробы на протестантском кладбище. Никому и в голову не придет искать их здесь. Еще на католическом кладбище — возможно, но вряд ли кто заподозрит мертвецов ирландской церкви в укрывательстве немецких гробов с таинственным грузом».
Он привязал Падди к дереву в сотне ярдов от церкви и прокрался вперед, чтобы получше все рассмотреть. «Ну прямо грабители могил наоборот, — сказал он себе, — пришли не за тем, чтобы взять, а чтобы оставить. И с какой целью — неизвестно: может, эти гробы пролежат здесь до самого Судного дня». Меж тем ирландцы достали лопаты и принялись быстро копать, стараясь делать это бесшумно. Они осторожно сняли первый слой торфа и аккуратно сложили его возле могильного камня, а потом принялись торопливо набрасывать в кучу темную землю Уиклоу. Пауэрскорт услышал глухой стук: видимо, лопата задела гроб.
Люди двигались автоматически, словно танцоры, исполняющие положенные фигуры. «Может, они и впрямь настоящие могильщики?» — предположил Пауэрскорт. Еще несколько ударов, и старый гроб был извлечен из ямы. Мужчины снова взялись за лопаты, чтобы углубить яму. «Наверняка они суеверны, — подумал Пауэрскорт, — и позаботятся о том, чтобы вернуть покойника в его могилу, только положат вниз пару немецких гробов». Работа шла в молчании. Вдалеке раздался вой — то ли птичий, то ли звериный, словно протест против осквернения праха. Люди прекратили копать. Два гроба спустили в открытую могилу, засыпали землей и поставили сверху старый гроб. У Пауэрскорта закололо в ноге. Он надеялся, что с лошадью все в порядке и она ждет его у дерева. Итак, они закопали только два гроба. Осталось еще два. «Неужели они примутся еще за одну могилу? — подумал Пауэрскорт. — Или отправятся теперь на другое кладбище?»