Банка с червями
Шрифт:
Передо мной стоял Джой. Когда он увидел меня, его смуглое мальчишеское лицо расплылось в улыбке.
– Привет, Джой, – сказал я. – Ну и жарища тут у вас…
Он пропустил меня в маленькую комнатушку со скошенным потолком – три кровати, три стула, стол и обшарпанный старый радиоприемник. Хотя окно в скошенном потолке было открыто настежь, в комнате стояла умопомрачительная жара.
– Ну что, Джой, есть новости? – спросил я, продвигаясь поближе к открытому окну.
– Джимбо следит за баром, мистер Андерсен.
Они все еще там.
– Ты уверен?
– Они там, – подтвердил мальчишка.
– Они могут перебраться в другое место. – Я вынул свой старый бумажник и дал
Джой кивнул и взял деньги.
– Хорошо, мистер Андерсен. Пойду прямо сейчас туда и скажу Джимбо.
– И будь осторожен, Джой. Улыбка на его лице исчезла, а глаза загорелись злобным блеском.
– Знаю, мистер Андерсен. Томми они убили, но нас с Джимбо им прикончить не удастся.
– И все-таки, Джой, будь осторожен. Я спустился вниз и пошел на набережную, где оставил свою машину. Сев в нее, я поехал вдоль Океанского променада. Наступило время ленча. Я остановился у ресторана, куда иногда наведываюсь, – там подают морские продукты. Хозяин ресторана – вьетнамец – вышел мне навстречу и провел к столику в укромном углу. В ресторане уже завтракало несколько туристов, но пока посетители еще не заполнили зал – было слишком рано. Позже здесь яблоку негде будет упасть. Я заказал фирменное блюдо, закурил и стал подводить итог своим утренним действиям.
"Что ж, Барт, мальчик мой, – подумал я, – ты определенно преуспел”.
Сто тысяч долларов!
И я начал рисовать себе, что сделаю с той суммой, которую принесет мне Нэнси Хэмел. А что она принесет деньги и сумеет как-то их раздобыть, я не сомневался.
Как только Нэнси мне заплатит, я представлю полковнику отчет о ее безупречном поведении. Тот отдаст его Палмеру, а Палмер, в свою очередь, вручит его Хэмелу, и, если у этого писаки с мозгами все в порядке, он прекратит дело. Полковник направит ему счет, а я смогу наконец-то взять отпуск, который полагался мне давным-давно. Имея сто тысяч долларов в кармане, я растворюсь в воздухе – и в Парадиз-Сити только меня и видели. С этими зелеными я могу ехать куда пожелаю. Мне давно хотелось нанять яхту и пуститься в роскошный круиз вдоль Багамских и соседних с ними островов. “Пожалуй, прихвачу с собой Берту для компании”, – решил я.
Продолжая мечтать, я доел завтрак. Ну и пир же я закачу!
Но тут мне в голову закралась тревожная мысль. А вдруг Нэнси не принесет деньги? Вдруг она окажется такой дурой или, наоборот, такой умной, что пошлет меня ко всем чертям?
Что тогда?
Я отодвинул тарелку и закурил. Предположение, конечно, было неприятное, но я привык рассматривать каждое дело со всех сторон. Итак, допустим, Нэнси не даст мне деньги!
Обдумывая такую обидную возможность, я неожиданно для себя понял, что сделать ничего не смогу, не то у меня положение, чтобы нажимать на Нэнси. Я рисковал ничуть не меньше, чем она., Нэнси укрывала двух террористов, за которыми охотилась полиция, но и я своим молчанием способствовал их укрытию, если она не сможет достать деньги или решит не поддаваться моему нажиму, я даже не смогу пригрозить ей, что доложу обо всем в полицию. Она скажет там, что я требовал от нее сто тысяч долларов. А полиция всегда начеку, вечно принюхивается, не занимаются ли частные сыщики шантажом. Что бы я им ни наболтал, меня арестуют и начнут разбираться. И прежде всего спросят, почему я, узнав, где скрывается Поффери, сразу не дал им знать. Я прекрасно понимал, что на этот вопрос мне не ответить ничего.
Меня прошиб пот. “Черт! – подумал я. – Похоже, дело принимает паршивый оборот!” Но тут же призвал себя к порядку. “Не дури, парень, – сказал я себе. – Еще ничего не известно, нечего было и рассчитывать, что сто тысяч долларов упадут тебе в руки без всяких хлопот. Не будем терять оптимизма. Ставлю шестьдесят против сорока, что Нэнси еще не поняла, в какую ловушку угодил я сам – в ту же, что и она. Скорей всего она раздобудет деньги, а если нет, если она поймет, что я блефую, ничего не попишешь. Отдам полковнику настоящий отчет и поставлю крест на выдумках Берты насчет того, как легко нажиться на богатых; все это замки на песке”, Так что мечты о яхте, Берте и пробках, вылетающих из бутылок шампанского, несколько померкли. “И тем не менее, может статься, что в пятницу мне все-таки повезет. Кто знает, вдруг Нэнси все-таки будет поджидать меня с деньгами!"
Мои мысли переключились на Раса Хэмела и анонимные письма. Эта загадка не давала мне покоя.
Я вспомнил, как Нэнси сказала: “Эти письма написал мой муж. Уолдо Кармайкл – герой книги, над которой он сейчас работает”.
Чувствовалось, что она убеждена в своей правоте. Я ей поверил. Но, скажите на милость, зачем богатому знаменитому писателю направлять самому себе анонимные письма?
Нэнси объяснила это тем, что ему понадобилось нанять частного сыщика.
Я погрузился в размышления. Может, так оно и было. Ведь я представление не имел, как писатели придумывают сюжеты. Может быть, анонимные письма входят в сюжет его новой книги, и он проверяет, как кто на них реагирует? Такому прославленному писателю, конечно, самому не хотелось утруждать себя обращением в детективное агентство, а написав эти письма, он мог поручить Мэлу Палмеру сделать это за него. Такой метод добывания материала казался мне достаточно диким, но, кто знает, ведь Хэмел баснословно богат и может себе позволить любой каприз, вот почему и были написаны эти письма.
Хэмелу потребовалось узнать, как детективные агентства следят за неверными женами, и он использовал в качестве подсадной утки собственную жену, будучи уверенным в ее безупречном поведении. А сам того не подозревая, растревожил банку с червями.
Впервые за все время моей службы в агентстве Парнэлла я обнаружил, что мне нечем заняться.
Ехать в “Загородный клуб” и наблюдать за Нэнси было ни к чему. Ее поведение больше меня не интересовало. Я волен был весь день делать что хочу, только вечером следовало появиться в агентстве, прикинувшись, будто я находился на посту, но так и не раздобыл никаких фактов, компрометирующих Нэнси.
Я уже начал раздумывать, как лучше провести свободное время, но сообразил, что девятнадцать других детективов из агентства Парнэлла трудятся сейчас в городе в поте лица. Нельзя допустить, чтобы кто-то из них увидел, как я бью баклуши. Тем более, что и меня, и Чика, как лучших сыщиков, другие агенты, работавшие у Парнэлла, недолюбливали. Любой из них с удовольствием воспользуется случаем подложить мне свинью.
Взвесив все это, я неохотно направился в “Загородный клуб”. Приехав туда, я огляделся. Нэнси не было видно. Но я не напрасно прикинулся, что работаю, ибо на террасе я заметил одного из наших сыщиков Ларри Фазера – этот любил меня как собака палку.
Он посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом, будто видел впервые, и отвел глаза. Я понял: он дает мне знать, что разговоры между нами нежелательны, и спустился к бассейну. Может, он тоже выслеживал чью-то жену.
Отойдя туда, где он не мог меня видеть, я прошелся вдоль бассейна и окончательно убедился, что Нэнси в клубе нет. Затем другой дорогой вернулся к машине. По крайней мере, если Ларри спросят, он подтвердит, что я был занят делом.
Я снова поехал в гавань, а там вышел из машины и побрел к тому месту, где обычно стояла яхта Хэмела. Но ее не было.