Банзай, земляне!
Шрифт:
Старый орк остановился и наконец удостоил Кумара своим взглядом. В темных зрачках сверкнуло неприкрытое осуждение. Упрек, однако же, без явной ненависти. Призрак будто бы спрашивал, зачем люди пришли сюда. Что они здесь делают?
– Что мы тут делаем? – вслух спросил экстрасенс. Мазёвый недоуменно уставился на него. Хмыкнул, дернув подбородком.
– В общем и целом мы здесь родине служим, брат. А конкретно в данный момент пробиваемся к лифту. И намерения у нас самые благородные, а именно – спасти свои собственные задницы от неминучей смерти. Я подчеркиваю, в контексте сложившихся обстоятельств это очень благородная цель. Чем скорее мы отсюда выберемся, тем
Че Паев к тому моменту сжег замок в дверце за кафедрой, высунулся наружу и объявил, что всё чисто.
– Пошли! – Мазёвый ухватил потерянного экстрасенса за руку и увлек за собой. – Идем уже! И хватит на трупы таращиться. Не забывай, что учитель этих малолеток – сука он потная! – живьем спалил нашего Клюва. Как по-твоему, чему он здесь мелюзгу учил? Людей убивать он их учил. Так-то. Мой тебе совет, брат: думай про убийство всякого орка, независимо от его пола и возраста, как про спасение человека. Убил ты за сегодня, положим, десяток зеленых, считай, спас десяток людей, которых они могли бы убить завтра, и отомстил за тот десяток, который они убили вчера. Вот такая нехитрая военная арифметика.
Миновав учительскую и спальные кубрики воспитанников, разведчики вышли в транспортный туннель. Не такой огромный, как тот, где они встретились с бородавчатым, но достаточно широкий, чтобы в нем свободно могли разъехаться два тяжелых танка. Через два километра дорога упиралась в линию монорельса. На перроне стояли готовые к отправке контейнеры, а за ними виднелась заветная дверь грузового лифта. Через оптику бойцы насчитали с полдюжины скучающих часовых. Едва осмотревшись, разведчики были вынуждены вернуться в помещения учебного центра. В туннеле появилась транспортная колонна орков, идущая по направлению к монорельсу. Выход бойцы заварили и спешно заминировали. Сами устроились неподалеку прямо на полу.
– Как ты, брат? – спросил Мазёвый, с заботой поглядывая на Кумара.
– Нормально, – ответил экстрасенс, отстраненно разглядывая кнопки и кольца настроек на умной оптике своего мага. Оружие он держал на коленях. Поднять взгляд ему было страшно. Старый орк всё еще находился поблизости.
Без особого желания схрумкав кусок белково-жирового сухаря, Че спросил:
– Мазёвый, вот скажи, как самый умный, что такое квинтет?
– Музыкальная пьеса для пяти инструментов, а что?
– Так ругаться хочется, что уже словарного запаса не хватает, – ответил Че, убирая остатки сверхпитательной плитки в вещмешок. – Вот я и вспомнил про квинтет. Слово очень хлесткое. Хорошее ругательство из него могло бы выйти.
– В точку, – мрачно усмехнулся Мазёвый. – Весь этот разведвыход – один большой квинтет для пяти идиотов.
После того как транспортная колонна прогрохотала в обратную сторону, разведчики выждали еще четверть часа. Не особенно доверяя чутью деморализованного экстрасенса, Мазёвый долго изучал шумы, собранные и отфильтрованные эхоловом.
– Где-то поблизости затихарился десяток зеленокожих, – вынес он свой вердикт. – Храмовники, надо полагать, раз Кумар их не чует.
– Думаешь, нас караулят?
– А хрен их знает?
– На реинкарнацию?
Мазёвый утомленно вздохнул и кивнул головой.
– Иного нет у нас пути.
Стараясь
21. Думая о любви
Два дня до краха Вселенной.
Время истекает.
Мазёвый пришел в себя от ощущения, что его куда-то волокут. Голова, как ни странно, совсем не болела. Зато ныло левое ухо. Казалось, оно закупорено ватным шариком, смоченным в слабой кислоте. Кожу на лице противно стягивала подсыхающая кровавая корка. Связанные руки покоились на груди. Боец осторожно приоткрыл глаза и увидел собственные ноги, задранные кверху под углом в сорок пять градусов. Два здоровенных орка в черных с золотом килтах тащили его по полу, ухватив за лодыжки. Мазёвый несколько секунд недоуменно смотрел на их широкие спины. Под зеленоватой кожей перекатывались бугры могучих мышц. Открыв глаза чуть шире, боец увидел прямо над собой стволы луч-мастеров. Еще два орка шли позади него, держа оружие наготове. Мазёвый решил, что все не так уж плохо. Он жив, конечности на месте, и нет нужды перебирать собственными ногами. Пусть их себе волокут, а он еще пару минут отдохнет и чуток подумает. Боец закрыл глаза.
Орки дважды повернули налево и один раз направо. Они особенно не спешили. Шли размеренно. Иногда перебрасывались отдельными фразами. На пути попался высокий порог. Ощутимо ударившись копчиком, а затем затылком, Мазёвый понял, что путешествовать, лежа на спине, ему больше не хочется. Он открыл глаза, громко назвал свой эскорт зеленой плесенью и взбрыкнул ногами, требуя вернуть себя в вертикальное положение. Орки, волокущие его за ноги, охотно остановились. Обернулись, злобно скаля клыки и цедя какие-то отрывистые слова. Судя по интонации, матерились.
– Тупые нам вертухаи попались, брат, – раздался сзади унылый голос Че Паева. – Ни хрена по-нашему не понимают. Я их и так и эдак по матери, а они только зубы скалят. Никакого тебе удовольствия от плена.
Мазёвый хотел было вывернуть голову, чтобы взглянуть на идущего следом товарища, но тут в его живот сверху врезался приклад луч-мастера. Че Паеву тоже перепало. Землян не торопили. Дали с полминуты покорчиться на полу и восстановить перебитое дыхание.
– Как здоровье, брат? – спросил Мазёвый, поднимаясь на ноги.
– На одну попытку побега хватит, – отозвался Че. Говорил он, совершенно не стесняясь конвоиров. Экзамен на знание человеческого языка орки благополучно провалили, дав неадекватные реакции на все оскорбления и провокационные вопросы. – Пару пальцев осколком срезало, а в остальном порядок.
Че махнул связанными руками. Левая кисть была грубо замотана бурой от крови тряпкой. На щеках бойца лиловым расцветали свежие синяки. Разбитые губы опухли и выглядели весьма комично. Невзирая на языковой барьер, пару раз по морде Че Паев все ж таки выпросил. Мазёвый с удовольствием отметил заплывший глаз одного из конвоиров.