Барабаны осени
Шрифт:
– Могла бы и помочь, саксоночка, – сообщил он, чуть повеселев. – Ты ведь лекарь, значит, должна знать латынь. Может, ты и будешь Иэну преподавать?
Я покачала головой. Конечно, я умела читать по-латински – плохо и медленно, – но все же мне не очень хотелось вбивать обрывки своих знаний в голову мальчишке.
– Все, что помню, – «Arma virumque cano». – Я глянула на Иэна и со смехом перевела: – «Собака откусила мне руку».
Иэн расхохотался, а Джейми посмотрел на меня с искренним разочарованием. Потом он вздохнул и пробежал пальцами по волосам. Иэн и Джейми
Криво усмехнувшись, раздосадованный Джейми вновь повернулся к Иэну:
– Ладно. Извини, что сорвался. Ты ведь неглупый парень, и я не хочу, чтобы твой ум пропадал почем зря. Господи, да в твоем возрасте я уже учился в Парижском университете!
Иэн уставился на водную рябь, положив на край борта руки – большие, с широкими костяшками, потемневшие от загара.
– Ага, – наконец сказал мальчишка. – Отец в моем возрасте тоже был во Франции. Воевал.
Услышав это, я сильно удивилась. Да, я знала, что Иэн-старший нес там службу некоторое время, но и не подозревала, что в столь юном возрасте. Младшему Иэну всего пятнадцать. Старший же, выходит, прослужил с тех лет и до двадцати двух, пока выстрел из пушки не раздробил ему ногу картечью так страшно, что пришлось ампутировать все ниже колена. Тогда Иэн вернулся домой уже навсегда.
Джейми, слегка хмурясь, глянул на племянника и встал рядом, тоже опираясь на борт.
– Я знаю, – тихо произнес он. – Я ведь присоединился к нему через четыре года, когда меня объявили вне закона.
Иэн вскинул голову, пораженный.
– Вы вместе сражались?!
Хотя дул легкий ветерок, день все равно стоял жаркий. Возможно, поэтому Джейми решил оставить тему высшего образования и кивнул, приподнимая собранные в хвост волосы, чтобы проветрить шею.
– Во Фландрии. Больше года, пока Иэна не ранили и не отправили домой. Мы входили в шотландский полк наемников под командованием Фергуса Маклауда.
Глаза мальчишки засияли от любопытства.
– Так вот почему Фергуса – ну, нашего – так зовут?
Джейми улыбнулся.
– Да. Я назвал его в честь Маклауда. Хороший человек был и отличный солдат. Он ценил Иэна. Разве твой отец никогда его не упоминал?
Мальчишка покачал головой, задумавшись.
– Вообще ничего не упоминал. Я… я знал, что ногу он потерял во Франции, мама рассказывала. Сам он ничегошеньки не говорил.
Припомнив заметки доктора Роулингса об ампутации, я подумала, что вполне понятно, почему Иэн-старший не хотел вспоминать о сражениях.
Джейми пожал плечами, отлепляя влажную от пота рубашку.
– Наверное, он хотел оставить все это позади, когда вернулся домой и осел в Лаллиброхе. А потом… – Он умолк.
Иэн не отставал:
– А что потом, дядюшка?
– Может, не хотел слишком много рассказывать о войне и сражениях, чтобы вы, ребята, не вздумали уйти в солдаты. Они с вашей матушкой мечтали о лучшей судьбе для вас.
Да, Иэн-старший поступил мудро. Его сын явно считал, что нет ничего интереснее битв.
– Это все матушка, – фыркнул мальчишка. – Дай ей волю, она меня в шерсть укутала бы да к себе привязала.
– Дай
Иэн мигом позабыл про презрительную позу.
– Не-а, – признал он, – она с меня шкуру спустит.
– Ну, что-то ты о женщинах знаешь, хоть и не так много, как думаешь, – рассмеялся Джейми.
Иэн скептически глянул на него, на меня и снова на него.
– А ты о них все знаешь, да, дядюшка?
Я вскинула бровь, ожидая резкости, однако Джейми только фыркнул от смеха.
– Мудрец, Иэн, – это тот, кто понимает границы своих знаний. – Он поцеловал мой влажный лоб и повернулся к племяннику: – Правда, мне хотелось бы, чтобы твои границы были чуть шире.
Иэн со скучающим видом пожал плечами:
– Я не собираюсь становиться джентльменом. В конце концов, Джейми-младший и Майкл не знают греческого, а у них все замечательно!
Джейми потер нос, задумчиво изучая племянника.
– У Джейми есть Лаллиброх, а малыш Майкл в Париже с Джаредом. Они оба устроятся в жизни. Без денег на путешествия и образование мы сделали все, что могли. У них не было выбора, понимаешь? – Он выпрямился, оттолкнувшись от борта. – Твои родители хотят для тебя лучшего, если есть возможность. Чтобы ты стал образованным и влиятельным. Может, даже duine uasal.
Я уже слышала это гэльское выражение, буквально оно переводилось как «почтенный человек». Так называли арендаторов и лэрдов, выше которых стояли лишь вожди кланов. Таким человеком был и Джейми до восстания. Теперь все изменилось.
– А ты стал тем, кем видели тебя родители, дядюшка? – вежливо спросил Иэн, и у него дернулся глаз, – мальчишка понимал, что ступает на зыбкую почву.
Джейми должен был стать duine uasal, Лаллиброх принадлежал ему по праву. Однако пришлось передать земли его племяннику, Джейми-младшему, иначе Корона конфисковала бы все, чем владел мой Джейми.
– Я ведь говорил, что ты неглупый, да? – сухо произнес он. – Раз уж ты спрашиваешь… Меня воспитывали для двух вещей: управлять землей и людьми и заботиться о семье. И я стараюсь изо всех сил.
На этот раз Иэну хватило ума устыдиться всерьез.
– М-м… ладно… в смысле, я не… – забормотал он, глядя под ноги.
– Не волнуйся, малец. – Джейми хлопнул племянника по плечу и криво усмехнулся. – Мы тебя выучим, ради твоей матушки, даже если это убьет нас обоих. А теперь, кажется, моя очередь поработать шестом.
Глянув на Троклуса, чьи плечи маслянисто поблескивали на солнце, Джейми принялся развязывать штаны. В отличие от остальных он снимал их, а не рубашку, которую завязывал между ног на шотландский манер.
– Подумай, – кивнул он Иэну. – Младший ты сын или нет, жизнь не стоит тратить зря.
Джейми сверкнул улыбкой – такой, что у меня сердце екнуло, – и вручил мне свои штаны. А потом выпрямился и, положив руку на сердце, продекламировал:
Амо, амас, люблю я, дева, вас!Вы так стройны, как кедр,Нежней цветка номинативи феминный гендер.