Барабаны осени
Шрифт:
Уайли расхохотался, но по-прежнему меня не отпускал. Я мельком заметила Иокасту. Она стояла неподалеку и, казалось, была увлечена беседой с новоприбывшим гостем. Однако я уже знала, насколько острый у нее слух.
– Сколько вам лет? – сощурилась я, пытаясь незаметно выдрать свою ладонь из его хватки.
– Двадцать пять, мэм, – удивленно ответил Уайли. Он ткнул пальцем свободной руки в мушку в форме звездочки. – Неужели я так неприлично изможден?
– Нет. Я лишь хотела убедиться, что скажу правду, если сообщу, что гожусь вам в матери!
Похоже, новость его
– Я очарован… Позволите ли называть вас матушкой?
Позади Иокасты стоял Улисс. Он не сводил внимательных темных глаз с гостей, прибывающих по освещенной дорожке, и временами что-то шептал хозяйке на ухо. Я с силой вырвала свою ладонь у Уайли и похлопала дворецкого по плечу.
– Улисс, – позвала я, обворожительно улыбаясь Уайли, – будьте любезны, проследите, чтобы мистера Уайли посадили за стол рядом со мной.
– Да, мэм, конечно, – заверил дворецкий и тут же вернулся к наблюдению.
Мистер Уайли вычурно поклонился, выражая безмерную благодарность, и позволил слуге увести себя в дом. Я вежливо помахала ему вслед, тешась мыслью, что уж в него-то я вгоню вилку как следует, когда придет время.
Не знаю, почему – благодаря удаче или чьему-то замыслу, – за столом я оказалась между мистером Уайли и квакером, мистером Хазбендом. Мистер Хантер – третий, кто не знал гэльского, – сидел напротив меня. Вместе мы образовали крошечный английский островок в бурлящем море шотландцев.
Джейми явился в последний момент и теперь восседал во главе стола. Иокаста заняла место по его правую руку. В который раз я задавала себе один и тот же вопрос: «Что за чертовщина тут творится?» Чистая вилка лежала наготове у тарелки, а я внимательно следила за Джейми. Но до третьего блюда мы добрались без приключений.
– Удивлен, что вижу человека ваших убеждений на подобном мероприятии, мистер Хазбенд. Подобная фривольность вас не оскорбляет?
Так и не сумев привлечь мое внимание, Уайли решил прибегнуть к иной тактике. Теперь он обращался к квакеру, наклоняясь так, что наши бедра постоянно соприкасались.
Герман Хазбенд улыбнулся.
– Даже квакеры вынуждены питаться, дружище Уайли. И я уже много раз имел честь насладиться гостеприимностью миссис Кэмерон. Не думаю, что должен был отказать, если приглашение распространяется и на других. – Он вновь обратился ко мне, возобновляя прерванную беседу: – Вы желаете знать о регуляторах, миссис Фрейзер? – Квакер кивнул на моего визави. – Советую обратиться к мистеру Хантеру. Если у регуляторов и есть предводители, то вы смотрите прямо на него.
Мистер Хантер слегка поклонился. Высокий джентльмен со впалыми щеками был одет куда скромнее большинства гостей, хотя квакером не являлся. Они с мистером Хазбендом путешествовали вместе – добирались из Уилмингтона домой, в глубь страны. Памятуя о предложении губернатора Триона, я хотела побольше разузнать о тех местах.
– Мы – не что иное, как свободное объединение, – сдержанно произнес Хантер и поставил бокал вина на стол. – По правде говоря, у меня не должно быть никаких званий.
– Поговаривают, что регуляторы – всего лишь кучка отбросов. – Уайли осторожно промокнул губы, стараясь не смахнуть мушку. – Непокорные и склонные к насилию против законных представителей Короны.
– Уверяю, мы не такие, – по-прежнему мягко отозвался мистер Хазбенд. Меня очень удивило, что он, очевидно, тоже принадлежал к этому объединению. Наверное, регуляторы и правда далеко не такие жестокие, какими их рисует Уайли. – Мы стремимся к правосудию, а его не добиться путем насилия. Ведь там, где оно вступает в дело, правосудию нет места.
Уайли рассмеялся неожиданно глубоко и по-мужски, несмотря на все пижонство.
– Да уж, правосудию нет места! Именно такое впечатление на меня произвел разговор с судьей Доджсоном на прошлой неделе. Или, может, судья просто не понял, что за бандиты вломились в дом, а его самого за ноги выволокли на улицу?
Он очаровательно улыбнулся Хантеру, чье побитое ветром лицо покраснело. Хантер стиснул бокал. Я с надеждой глянула на Джейми. Знака не было.
– Судья Доджсон, – отчетливо произнес Хантер, – лихоимец и вор. Он позорит законников…
До меня уже некоторое время доносился шум снаружи; я думала, что-то случилось на кухне, которую от дома отделял переход. Теперь же шум стал отчетливей, и донесся знакомый голос. Он и отвлек меня от обличительной речи мистера Хантера.
– Дункан!
Я подскочила, и сидящие рядом гости вопросительно повернулись в мою сторону. На веранде опять кто-то суматошно двинулся – мимо открытых окон пронеслись тени, зазвучали громкие голоса.
Разговоры стихли. Все гости стремились узнать, что творится снаружи. Джейми отодвинул стул, но подняться не успел – в дверях возникло нечто.
Это был Джон Куинси Майерс, человек-гора, во все том же великолепном наряде. Он заполнил собой весь дверной проем, и в высоту, и в ширину. Тяжело прислонившись к косяку, Майерс уставился на присутствующих воспаленными глазами. Он раскраснелся и шумно дышал, сжимая в руке длинную бутылку. Наконец полубезумный взгляд остановился на мне, и лицо Майерса исказила довольная гримаса.
– Вот вы где! – радостно громыхнул он. – Говорил же! А Дункан не верил! Сказал же, ага, миссис Клэр приказала надраться, а потом она будет резать. Вот я и надра… – Он опасно покачнулся и вскинул бутылку. – Как скунсов брат! – торжественно закончил он, а потом сделал шаг и рухнул лицом в пол.
В дверях тут же возник Дункан. Выглядел он немногим лучше. Рубаха висела клочьями, сюртук сполз с плеча, а под глазом наливался синяк. Дункан уставился на бесчувственное тело у своих ног и виновато посмотрел на Джейми.
– Я пытался его остановить, Макдью.
Выбравшись из-за стола, я добралась к Майерсу одновременно с Джейми. Он вскинул брови, глянув на меня.
– Ну, ты же говорила, что он должен быть без сознания, – заметил он. Нагнувшись к человеку-горе, Джейми приподнял его веко. – Я бы сказал, что он и сам хорошо справился с задачей.